Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Наши животные ослабели от голода. Они не вынесут новый бой против тысяч врагов. А потерять их нам никак нельзя.

– Интересно, где сейчас слоны, которых украл у меня Синдхия?

– Не знаю. Я видел каких-то и слышал слоновий рев. Значит, еще живы.

– Эх, будь они сейчас у меня…

– Тогда негодяй даже не рискнул бы напасть. Надо же, украл и слонов, и раджпутов! А говорили, он совсем безумец. Отъявленный плут он, вот что я тебе скажу, дружище Янес.

– И боюсь, еще доставит нам хлопот.

– Посмотрим. Горцы Садии – прекрасные воины и дерутся не хуже наших Тигрят. Мы с тобой приведем их к победе.

– То есть ты не потерял надежды, Сандокан?

– Нет, конечно. Мы по-прежнему непобедимые Тигры Момпрачема. Разве ты не видел, как сотня моих молодцов обратила в бегство тысячи врагов? Они шли в атаку с таким исступлением, что я и сам бы удрал. Подлец Синдхия! Кто ожидал от него подобной прыти после смерти хитреца-грека?

– Этот грек покоится на дне озера Кинабалу. Сомневаюсь, что через три года он всплыл и вернулся к своему господину.

Пройти удалось без помех. Люди Синдхии, дважды потерпевшие неудачу, не отважились преследовать отряд. Они лишь лениво постреливали ему вдогонку, надеясь, что шальная пуля сама найдет цель.

Уставшие слоны и кони упорно поднимались по склону холма, продираясь сквозь заросли. Ни кусты, ни деревья, ни даже бутеи – красивые великаны с синеватой листвой, узловатыми стволами и крепкими корнями – не могли устоять перед мощными ударами хоботов.

Только к полудню измученные животные добрались до вершины. Оказалось, она вся поросла обильно цветущими мадуками. Мадука ценится в Индии не меньше кокоса. Ее круглые цветы с бледно-желтыми венчиками больше напоминают плоды. Они весьма питательны, мясисты и очень сладки, хотя и отличаются резким мускусным запахом. Высушенные цветы перемалывают в муку для лепешек. Можно без преувеличения сказать, что тысячи индийцев питаются исключительно цветами мадуки. В сезон каждое дерево приносит более двухсот фунтов этих поистине чудесных цветов.

Сандокан отдал приказ снять со слонов хауды и расседлать коней, чтобы они отдохнули. На холме было много зелени, высоких деревьев, а невдалеке синело небольшое озерцо.

– Прямо рай для наших животных, – резюмировал Янес. – И лагерь разобьем отличный. Можно сказать, завоевали крепость без единого выстрела. Неужто добрый знак?

– Мы, конечно, легко поднялись на этот холм, братец, но кто знает, когда мы отсюда спустимся, – усмехнулся Сандокан. – Видишь речушку, что змеится по долине?

– Вижу. И людей на ее берегу тоже.

– Они направляются в горы. Значит, я не ошибся. Продолжи мы путь на слонах, валящихся с ног от голода, да еще под постоянным обстрелом, живыми бы не ушли.

– Ты всегда был дальновиден.

– Не более тебя, Янес, – ответил Сандокан. – Никто другой не решился бы сжечь собственную столицу, оставив врагу пепелище.

– Как будем выкручиваться?

– Войска Синдхии не осмелятся подняться на холм. Пулеметы отлично себя показали, враги до дрожи в коленках боятся этого нового оружия.

– А что с боеприпасами?

– Думаю, хватит на какое-то время. Я предпочел провизии ящики с патронами.

– Твоя обычная тактика.

– Мы рождены для битв.

Они поднялись на скалистый отрог, откуда были видны окрестности. Каммамури и Тремаль-Наик последовали за ними. Внизу слоны и лошади жадно поедали траву и листья, помахивая хвостами и ушами от удовольствия. Малайцы и даяки, понимая, что им предстоит провести на холме несколько дней, начали сооружать шалаши.

Четверо старых друзей в тревожном волнении осматривали долину. На берегу реки собралась уже многотысячная армия, подтянувшаяся сюда из-под стен сгоревшей столицы. Сандокан перевел взгляд на Каммамури и спросил:

– Помнится, ты кое-что нам предлагал?

– Да, господин Сандокан. Разыскать рани и Кампура и предупредить о грозящей нам опасности.

– Я не отпущу тебя одного. И выехать позволю только ночью.

– Тогда пусть со мной едет раджпут.

– Хороший выбор, – одобрил Янес. – Этот человек стоит десятка других. Они с крысоловом доказали свою верность.

– Все так, сахиб.

– Полагаешь, вам удастся пробраться незамеченными сквозь вражеские заслоны? – спросил Сандокан.

– Полагаю, да, – твердо ответил Каммамури. – А если нас все-таки схватят, я их обману. Мы разыщем Кампура.

– А где наш профессор? – поинтересовался Янес. – Я не видел его с тех пор, как мы поднялись на холм.

– Небось нянчит свои драгоценные бутыли, – отмахнулся Сандокан. – Не доверяю я этим его стеклянным бомбам. Даже двухфунтовое ядро из спингарды со старого малайского проа и то надежнее будет. Ладно, поживем – увидим.

Неутомимые пираты и горцы уже обустроили стоянку. Они поставили шалаши и срубили несколько деревьев, соорудив из стволов брустверы для пулеметов. Слоны и лошади продолжали жевать. Дотошный и осмотрительный Самбильонг отправил в лес дозоры, чтобы враги не застигли отряд врасплох.

– Что же, пока все идет хорошо, – подвел итог Сандокан. – Синдхия не посмеет идти на штурм, но мы на всякий случай приготовим ему теплый прием.

– О чем ты? – полюбопытствовал португалец.