Коварный обольститель

Добравшись до палубы, Том обнаружил, что «Бетси-Энн» уже вышла из устья Приливной гавани, поймав парусами попутный ветер. Он еще сумел подняться по трапу, но лестница, ведущая на квартердек, оказалась непреодолимым препятствием для человека с негнущейся ногой. Ему пришлось кричать, обращаясь к дюжему здоровяку, возвышающемуся у него над головой, что было, как он прекрасно понимал, несколько унизительно. И уж конечно, последовавший за этим диалог никак нельзя было назвать успешным. Дюжий здоровяк признал, что он и есть шкипер, и, похоже, изумился требованию Тома высадить его на берег. Он осведомился, зафрахтовал ли Том «Бетси-Энн», а получив соответствующие заверения, сообщил: теперь у него камень упал с души.

– Эй, послушайте! – сказал Том, сдерживаясь из последних сил. – Если вы не повернете обратно, у вас будут неприятности!

– Совсем напротив: они будут у меня, если я поверну обратно! – ответил шкипер.

– Нет, вот тогда их у вас не будет. А вот если вы вопреки нашей воле отвезете во Францию меня и ту леди, которая пришла сюда со мной, то тем самым совершите преступление, похитив нас!

– Вот оно, значит, как? – осведомился шкипер, на которого слова Тома произвели впечатление. – Это плохо, вот что я вам скажу.

– Хуже не бывает!

Но шкипер покачал головой.

– Забудьте об этом. Кроме того, что-то я не припоминаю, чтобы вас силой доставили на борт. Не видел я и того, чтобы вас завлекли сюда обманом. Ну вот не видел я никого, кто бы приглашал вас сюда. Зато я прекрасно помню, как вы поднялись по трапу без спросу, будто к себе домой! Хотя, может быть, я ошибаюсь.

– Нет, черт возьми, вы не ошибаетесь! – Том в очередной раз проявил свою неисправимую честность. – А теперь, будьте добры, поверните назад! Вам же не хочется огорчить леди, а если ее увезут во Францию, она будет в ужасном расстройстве!

– Вот что я вам скажу! – дружески обратился к Тому шкипер. – Вы подниметесь сюда, сэр, и я передам вам штурвал! Я не настолько хороший моряк, чтобы вернуться в Дувр при таком ветре, но, если подумать, то я ведь провел на море всего каких-то сорок лет.

Том, заметив обращенные к нему ухмыляющиеся физиономии, покраснел.

– Вы хотите сказать, что не можете повернуть?

– Я не могу! – отрезал шкипер.

– Черт подери! – выругался юноша. – Теперь мы точно влипли! – Он вдруг расхохотался. – Господи, вот так история! Эй, шкипер! Я как-нибудь поднимусь к вам, чтобы посмотреть, как вы там управляетесь!

– Добро пожаловать! – ответил тот.

Вернувшись в каюту, Том обнаружил, что Ианта вновь вытянулась на койке, сжимая в ладони флакончик с нюхательной солью. Его, очевидно, достали из огромного дорожного несессера, стоявшего рядом. Крышка саквояжа была откинута, и вокруг валялась груда дорогих вещей. Ошеломленному взгляду Тома предстала целая коллекция флаконов с позолоченными колпачками, и он растерянно заморгал. Сэр Ньюджент, подметив изумление юноши, с гордостью заявил:

– Ничего себе, верно? Мое собственное изобретение. Мне показали никак не меньше пятидесяти несессеров, но я сказал: «Нет! Они никуда не годятся! Дешевка! – заявил им я. – Мне ничего не остается, как самому придумать конструкцию», – сказал им я. И вот результат. «Виндус, – сказал я, – это должна быть первоклассная вещь. Все остальное никуда не годится, – сказал я. – Сделайте мне несессер по моим собственным чертежам!» И он сделал. Мне очень нравится придумывать всякие штуки.

– Знаете, мне весьма хотелось бы, чтобы вы придумали, как нам выпутаться из той дьявольски скверной истории, в которую вы нас втравили! – сообщил ему Том. – Ничего не вышло, Феба: шкипер говорит, он не может повернуть обратно: ветер дует не с того румба, что нужно.

– И что же нам теперь делать, во имя всего святого? – вскричала девушка.

– Примириться с неизбежным. Больше нам ничего не остается, – с горечью ответил он.

Но, как выяснилось, Том ошибался. В следующий миг дверь каюты с грохотом распахнулась и на пороге появился камердинер. На лице у него была написана тревога, он дико озирался по сторонам, словно безумный. Одной рукой слуга вцепился в дверной косяк, другой придерживал болтающуюся у него на плече маленькую безвольную фигурку.

– Сэр… миледи… молодой джентльмен! – сдавленным голосом прохрипел он. – Должен попросить вас… заберите его у меня как можно скорее!

– Мое дитя! – взвизгнула Ианта, садясь на койке. – Он умер?

– Нет-нет, что вы! – сказала Феба, поспешно освобождая камердинера от его ноши.

– Очень сожалею, сэр… ничем не смогу вам помочь… до конца путешествия! – выдохнул камердинер, теперь уже обеими руками вцепившись в дверь.

– Только этого еще не хватало! – воскликнул сэр Ньюджент. – Проклятье, Петт, вы не можете заболеть!

– Сэр, – сказал Петт, – я должен!

С этими словами, произнесенными сдавленным голосом, он в большой спешке покинул каюту, чему изрядно способствовал резкий крен судна, когда «Бетси-Энн» задрала нос и принялась карабкаться на волну.

– Эдмунд! – страдальчески возопила измученная родительница. – Скажи мне что-нибудь!