Коварный уклонист​

Правда, хозяину резко стало не до них, когда мы вместе с лошадьми оперативно протиснулись вслед за Эгитой на подворье. Скорее всего, рыжего смутил пистолет в руке Крюгера, хотя мой наряд, оставлявший напоказ лишь глаза, да и бессознательное тело связанной Стеллы, лежащей поперек крупа лошади, тоже могли его слегка напрячь.

— Какого #%;#* тут происходит?! — спросил хриплым матом рыжий, тщетно пытаясь оторвать от себя служительницу продажной любви.

— Идём в дом, хозяин, — глухо сквозь полумаску проговорил я, снимая свою зеленокожую подругу с лошади и перекидывая сверток через плечо, — Мы не причиним тебе зла и разора… если будешь вести себя тихо.

— Госпожа Траунбрауз привела нас к тебе, — добавил Крюгер, демонстративно суя пистолет в карман, — Сказала, что ты надежный. Так ты тихий и надежный или громкий, но мертвый?

Дипломатия увенчалась ошеломительным успехом, причем, взявший себя в руки кузнец нас шустро провёл не в сам дом, а в отдаленно расположенное здание, оказавшееся чем-то вроде его личной берлоги, гаража и летней кухни вперемешку. Пузатые аппараты со змеевиками здесь трудились в немалом количестве, производя самогон, но тем не менее, места на четверых было в избытке. Эгита жалобно попросилась помыться, на что представившийся нам как Йоганн Трутвар кузнец обрадовал женщину тем, что баня готова, а Михаил Басх огорчил обоих, заявив, что составит блондинке компанию. В ходе краткой, но эмоциональной перепалки оказалось, что Эгита с Йоганном настолько старые любовники, что несмотря на наличие жены и четверых детей, бордель-маман изволит проживать именно здесь в своей отдельной комнате. Уверив рыжего ревнивца, что сношать его подругу дней суровых в планах у революционера не имеется, Крюгер уволок слабо сопротивляющуюся мадам в баню.

— В общем так, — проговорил я, подходя к растерянному мужику, — Мы её вынули из петли…

С мужчинами всегда проще. Их частенько совсем не нужно бить, угрожать или травить помешанными полугоблиншами. Мы просто быстрее и четче умеем формировать оперативные приоритеты. Так и господин Трутвар понял, что его давняя любовь в нефигуральной жопе и с крайне неясными перспективами в жизни еще до того, как это поняла сама спасенная. А еще он быстро усёк, что единственные, кто может на эту ситуацию повлиять — это мы. Или, как минимум, уйти из его дома, не добавив полезному члену общества дополнительных проблем, что тоже будет хорошо. Нужно лишь правильно себя вести.

— Нам нужно пожрать, помыться, поговорить в тишине и покое, — объяснял я ему нужды партии, — Еще хорошо бы сильное успокоительное найти, у меня подруга… нездорова. Есть такое?

— У меня нет, — вздыхал смирившийся с происходящим кузнец, — Есть у Эгитки. Много, разного. Я пошлю Хеска, моего третьего, его девки знают. Принесет.

— Только без шуток, Йоганн, — я проникновенно заглянул в глаза кузнецу, — И сыну скажи, чтобы языком не трепал. Просто взял и назад.

Помявшись, он кивнул.

Посмотрев на Волди, украдкой лакающего протекающий у одного из самогонных аппаратов первач, я закатил глаза и рухнул на лежанку. Лечить бело-рыжего шерстяного балбеса с бодуна не буду. Впрочем, ему явно нужно было забыться после поездки рядом со мной, а мне дождаться, пока освободят баню.

Через три часа, после того как все помылись и поели, включая не желавшую ни есть, ни принимать «лекарство» Стеллу, настроение коренных жителей Крейвенхольма сменило полярность на противоположную. Крюгер объяснил кузнецу и его любовнице, что их спокойная жизнь окончена.

— Если все так, как вы говорите, то конец либо Колле, либо Типпсу, — под мерное сопение Стеллы объяснял слушателям Басх, — Пока все в шатком равновесии. Поножовщина в борделе, перестрелка, повешенье Эгиты — это мелочи, бытовушка. Но если ваш дорогой Колла нападёт на людей графа, то это уже будет бунт. Сюда пришлют войска. Бегунки уйдут — городу конец, сами понимаете. Вы тут все их обслуживаете, как я понял. Типпсу тоже конец, с него спросят за бунт, но вам от этого будет легче? Нет.

— И как всё вернуть назад? Что делать? — жадно спросила нагнувшаяся вперед Эгита. Я смерил её взглядом. Сейчас, вымывшаяся, переодевшаяся и успокоившаяся женщина выглядела лет на тридцать. Да, излишне пышные на мой вкус формы, килограмм, эдак, на тридцать выше нормы, но по сравнению с мелькнувшей мимо нас женой кузнеца, неприметной серой мышью, просто секс-бомба. Кроме того, блондинка немало настращала рыжего, намекнув о проблемах в синергии их бизнесов, чем сильно меня озадачила. Ну как могут взаимно друг другу помогать кузня и, блин, бордель?

— Женщина, тебя что, били головой о твердое, пока несли вешать, или ты по жизни такая? — саркастично заметил Крюгер, ковыряясь в зубах, — Думаешь, из кустов вылез левый проходимец, спас твою жопу, а затем, за пару часов, совершенно никого и ничего не зная, придумал, как всё решить? Сиди тихо и отвечай на вопросы. Тебя, рыжий, это тоже касается.