Коварный уклонист​

— Ты бабу не трожь, — продолжал я своё сомнительное занятие, — Она дирижабль водит как богиня. Молиться еще на неё будешь…

По лицу трупа, изрядно пострадавшему от попаданий, сказать ничего было нельзя, а вот тело было массивнее, чем у первого урода. Больше волос, четче обрисованы мускулы, четче выражены вены. Это был тот же клон Эйдиуса Доннорифта, но вновь чуть иной. А старые друг от друга не отличались совершенно ничем. Эти новые уродцы здорово просели в интеллекте, взамен став резкими как понос, а меня это почему-то тревожит.

— Идём дальше, — вздохнул я, оставляя обнаженное тело лежать на мостовой. Если всё пойдет, как я помню, то труп под лучами солнца очень быстро сгниет. Это безусловно запомнится свидетелям, что нам на руку. Вон из окон на нас пялятся…

Следующего мы нашли по источаемому им ореолу страха. Этот клон безумного ученого заполз в кусты, где и валялся, прижав руки к животу. Какой-то удачливый горожанин (я почему-то был уверен, что все стражи закона сейчас сидят и дрожат под крылышком губернатора и вояк графа) попал особи прямо в живот, причем из чего-то крупного. Клон был визуально крупнее своих сородичей, лежа на боку и тихо всхлипывая от боли. Мы едва не попались, пытаясь к нему подобраться — как оказалось, еще один урод сидел около раненого, определенно переживая о его здоровье. Внезапно прыгнув на меня, жалельщик чуть не преуспел в отрывании моей головы, но был выпотрошен в прыжке саблей так, что, приземлившись, тут же растерял большую часть своих потрохов. Пока Басх мудро стрелял в неподвижно лежащего недобитка, я контролировал выпотрошенного, крутящегося с визгами и хрипами на брусчатке. Вскоре они издохли.

И вновь отличия, причем на этот раз более серьезные. Бросившаяся на меня тварь имела ярко-выраженные черты полугоблина, а добитый Крюгером здоровяк вообще имел довольно отдаленное отношение к известным расам живых существ. Кажется, неведомым образом выживший Доннорифт много экспериментировал.

С пятым получилось почти забавно. Он метался по дороге, подбирая с земли горячие булки, которыми в него кидалась ревущая полненькая полугоблинша в замызганном белом фартуке, стоящая на пороге пекарни. Тварь давилась, чавкала, даже постанывала, обжигаясь о горячее подношение, но продолжала упорно жрать, сверхъестественно быстро перемещаясь к новому угощению. Он был настолько поглощен этим занятием, что даже не обернулся к нам, справедливо получив от меня пулю в спину. Попало удачно, перебив клону позвоночник, от чего тот, задрожав, вытянулся на камнях, а выжившая сообразительная девчушка, шлепнувшись на задницу, завыла белугой.

На вопли и плач девчонки прискакало местное ополчение, вооруженное ружьями и пистолетами. Семерка сурового вида мужиков, возглавляемая взъерошенной женщиной средних лет в местами подранном платье. Эта команда сначала попробовала взять меня на прицел, видимо, из-за угрожающего и таинственного вида кожаной униформы, только бодро вступивший в перепалку Крюгер моментально сшиб местным весь боевой настрой. Пара шуток, немного матюгов, грубоватый комплимент даме, которая, как оказалось, пристрелила одного из клонов из своего дробовика… и вот, мы идем дальше почти дружной толпой.

Я шел впереди, ведя табун, чьи мозги быстро засирались Крюгером, к ближайшей цели. Ей оказался маленький хлев, в котором очередной клон сосредоточенно жрал из мешка с сухим кормом, полностью игнорируя возмущенно хрюкающую свинью. Увидев меня, он на краткое мгновение заколебался, схвативший одной рукой за мешок, от чего и получил пулю в торс, сначала одну, а потом еще три. Добив клона, я выволок его наружу, а затем, под комментарии честного народа, уже со сноровкой раздел, оценивая разницу с предшественниками. Народ плевался, сквернословил и покрывал последними словами графа, а я обкатывал в голове мысль, что твари вовсе не прирожденные убийцы.

— Они просто дикие, — пробормотал я себе под нос, — Атакуют, чтобы отнять еду. Выводы?

— В задницу выводы, Кастор, — обратился ко мне Басх, — Их осталось немного. Что-то я сомневаюсь, что мы после чистки вновь столкнемся с этими упырями в ближайшем времени.

Хлопнув меня по плечу и сказав тихим шепотом пару слов, революционер ушел к горожанам. Процессия, приросшая еще на пару мужиков со стволами, двинулась дальше под моим руководством. Мы шли в центр города, туда, где я видел больше всего вспышек красного и серого. Идущие за мной люди посерьезнели, замолчали, начали целить своими берданками по сторонам.

Это им не помогло.