Коварство без любви

Степа потоптался с минуту, поймал себя на том, что сейчас вторично выйдет из себя. Тогда как можно спокойней нажал на рычаг телефонного аппарата.

– Вы как себя ведете? – флегматично протянула администраторша, подняв на Степана ничего не выражающие коровьи глаза. – У меня важные переговоры...

– Да нет, это как вы себя ведете! – криво усмехнулся Степа, натянув маску мента-нахала. – У вас здесь что, особая зона? Одна не пропускала, вторая базарит по телефону, будто пришел посторонний чувак. К вам, между прочим, милиция приехала!

– Так бы сразу и сказали, – пробубнила она и сделала одолжение: – Садитесь. У вас на лбу не написано, кто вы и откуда.

– Короче, – Степа опустился на стул и бросил на стол перед ней программку, – мне нужны адреса и, если есть, телефоны всех из этого списка.

Долгонько она смотрела на желтенький лист, сложенный вдвое, с надписью: «Коварство и любовь». Степе показалось, будто администраторша впала в транс. Что ее так загипнотизировало? Он слегка подался корпусом вперед, заглянул в лицо администраторше. И догадался: она думает! Степа откинулся на спинку стула, постучал пальцами по столу, мол, быстрее соображай.

– И нужны адреса тех, кого уволили или кто сам уволился, – дополнил Степа.

– Сегодня не работает отдел кадров, – наконец вымолвила она.

– Ну и что? – не только удивился, но и разозлился Степа.

– Адреса там, – лаконично ответила администраторша.

– Вы не поняли, гражданка. Адреса мне нужны сейчас. Вызывайте отдел кадров, хоть все отделы, мне без разницы, но чтоб через час я получил список, – и встал.

– Я никого не имею права вызывать на работу без директора.

– А меня ваши проблемы не волнуют, – сказал Степа ласково-ласково по примеру Куликовского. – Я заеду ровно через час. И если вы не дадите мне список, привлеку к ответственности за помехи следствию.

Вылетев на воздух, Степа потер ладонями лицо, затем тряхнул головой, сбрасывая с себя некий груз, который взгромоздился на плечи, когда вошел в здание театра. Откуда он взялся, неужели от общения с администраторшей? Заречный терпеть не мог равнодушие в людях, это – уверен он – самые опасные представители рода человеческого, потому что их индифферентность позволяет мерзавцам чувствовать себя безнаказанными.

– Броненосец, – процедил Степа, имея в виду администраторшу.

Час разгадывали с Толиком кроссворды, а ровно через час Заречный стоял у служебного входа, который на сей раз оказался заперт. Степа взбеленился, принялся колотить по двери кулаком. Через несколько минут выглянула не вахтерша, а администраторша:

– Не стучите, адреса сейчас вынесут, их дописывает заведующая отделом кадров.

– Да, к вам прорваться невозможно, – съязвил Степа и вдруг изобразил понимание на лице. – У вас под театром, наверное, номерной завод, штампующий атомные бомбы?

– Не иронизируйте, это приказ директора, – сказала тягуче администраторша, словно пережевывала невкусные слова. – У нас три ЧП было за сутки, это меры предосторожности.

– Мда... ЧП... конечно... – пробормотал Степа, тут как раз принесли список. Изучив его, он указал на фамилии, в основном женские, внизу листа: – Это те, кто уволился?

– Которых выгнали, – уточнила администраторша.

– А за что их выгнали?

– Не нужны театру.

Исчерпывающий ответ. «Ладно, – решил Степа, – может, Волгина разговорит этот тормоз, она все же женщина». Но, прежде чем уйти, поинтересовался:

– Не скажете, кто из уволенных актеров хорошо устроился? У кого приличная работа, появились деньги? (Пауза. Броненосец опять думал.) Что, нет таких?

Вопрос не праздный. Все обиженные люди одинаковы по сути, одинаково смотрят на мир, одинаково несчастны. А те, кому удалось преодолеть трудности, подняться над ситуацией и включиться в жизнь, – разные. Эти способны взглянуть на проблему со стороны, дать более объективную оценку, поэтому они сейчас интересовали Степана больше. Чтобы выявить убийцу, необходимо знать, что подвигло его на такой шаг, а значит, необходимо вникнуть в обстоятельства, в будничную жизнь театра.

– Гурьевы вроде бы нормально устроились, – наконец-то родила администраторша, состроив мину, какая бывает у шеф-повара, когда он видит кастрюлю с прокисшим борщом. – Особенно она. Хм, бизнесменшей стала не ясно на какие деньги.

«А тебе хотелось бы, чтоб она улицы подметала», – догадался Заречный и, попрощавшись, рванул к машине.

– Так, подготовительный этап закончен, – пробормотал Степа, набирая на мобильнике номер. – Алло, я попал к Гурьевым?

– Да, – ответил девичий голос. – Папа в командировке, а мама на работе.

– Адрес, где работает ваша мама, не скажете? Мне срочно нужно увидеть ее по важному делу.

Девушка назвала адрес, Степан отдал команду ехать к офису Гурьевой.

3

Карина Гурьева, эффектная женщина примерно лет тридцати пяти, энергичная и стройная, в элегантном брючном костюме, встретила Степана приветливо, но с опаской:

– Заходите, садитесь. Выпьете что-нибудь?

– Если можно, кофе, – сказал Степан, устраиваясь в кресле у низенького столика.