Ковчег

Охотники завозились в темноте, внезапно раздался смачный шлепок из черного тумана кубарем выкатился Кама, из его носа непрерывно хлестала кровь.

– Мой ноф, он выбил мне вубы, фука, – орал Кама, выплевывая зубы.

Вслед за Камой из тумана вылетели три его метательных ножа, метящие рыцарю прямо в шлем. Незнакомец решил не обременять себя уклонением, молниеносными движениями руки поймав все три снаряда.

– Что ты, сучий потрох, сделал с моим братом и его людьми? – раздался в плотной темноте голос Раохара.

Рыцарь в белых доспехах отбросил ножи на землю и пожал плечами.

– Ты отстанешь от меня сегодня или нет? Еще раз говорю, лично я ничего не делал. Совсем. Мы просто мило поболтали, и твои парни сами вырезали весь северный клан. Кто ж знал, что в них скрыто столько кровожадности. И тебя вот пришить решили. Я не виноват, что ты никудышный управленец и против тебя восстают твои же люди.

Вождь не отвечал. Анализ боя и характер ранений северян свидетельствовали о том, что отряд Калькаты действительно мог быть ответственен за всю эту бойню.

– Ты, гнида ржавая, околдовал их, значит. Как и тех несчастных северян. Расколдовывай обратно и может быть, я подарю тебе быструю смерть.

В продолжающем разрастаться тумане раздался глухой смех рыцаря.

– Какая уверенность в своих людях, Раохар. Ты не допускаешь мысли, что я им просто заплатил? Всех можно купить, вождь, уверен, даже у тебя есть цена.

– Чушь – спокойно ответил вождь – это идейные верные люди, они бы никогда не пошли бы на такое. Их околдовали, опоили, если они и сделали это, то точно не по своей воле.

– Знаешь, в чем прелесть моего таланта. Я ведь действительно никого не заставляю что-то делать, вождь. Я просто показываю людям их настоящую натуру. Их истинное лицо. Я показал правду твоим людям, я показал правду всему северному клану. То, что случилось позже, лишь результат их собственных желаний.

– Абас прав, – прозвучал знакомый тихий голос в темноте, – мы сделали это по своей воле.

– Вольпе? Что ты такое говоришь? – неверяще спросил Раохар.

Вольпе кивнул в темноте, медленно ведя луком в сторону голоса вождя.

– Абас прав, – повторил охотник, – мы, Кальката, я, Аридка, мы все действовали по своей воле. Мы напали на северный клан днями ранее, мы отравили северян, мы убили их, пока они спали, мы пытали шамана, это все были мы. Мы сделали то, на что у тебя не хватало яиц много лет, вождь.

– Вольпе, я отказываюсь принять это, только не ты. Ладно брат мой идиот, но ты, с твоим характером, с твоим интеллектом, я не верю, ты не мог пойти на это – упорствовал Раохар.

– Я… я скальпировал мать, на глазах у ее малолетней дочки, Раохар, а после забил и ее насмерть черенком от лопаты. Я до сих пор слышу, как она кричит. Все тише и тише, пока я крошу ее маленький череп своими пальцами. Мы делали такие страшные вещи. Я лично убил в тот день двадцать четыре человека и не испытывал при этом ни малейшего желания остановиться. И я не остановлюсь, ты понимаешь, вождь?

Раохар молчал, темнота, вырвавшаяся из дымовых шашек, полностью скрыла солнце, нельзя было увидеть даже собственных ног.

– Ты слышишь меня, вождь, – бормотал Вольпе, выцеливая луком малейший шорох, – я уже не остановлюсь, пока не убью каждого охотника в этих лесах. Сначала ты, Раохар, потом старик Гасан, потом все остальные, я освежую твоего сына, а труп скину волкам. И я сделаю это по своей воле, ты ведь понимаешь это, вождь, ты давно это понял, ты знаешь, что тебе придется сделать, чтобы остановить меня.

– Знаю, – тихо отозвался вождь где-то вдалеке.

Вольпе резко обернулся на голос и выпустил стрелу. Звякнула тетива и раздался тихий вскрик Аридки. Охотница упала на землю, со стрелой, торчащей из солнечного сплетения. Аридка еще дергалась несколько мгновений, после чего яд мантикоры, нанесенный на наконечник стрелы добрался до ее сердца, и она умерла.

– Знаю, – повторил вождь сзади, в сантиметре от уха Вольпе, – спасибо, что помог мне понять.

Раохар резко обхватил его плечи и мощным ударом колена в спину перебил все позвонки охотника. Вольпе, хрипя, выронил лук и упал на землю. Перекрученный в форме кривой подковы, Вольпе молча подергался несколько секунд, затем посмотрел на Раохара, что-то прошептал и навсегда застыл.

– Вольпе, Аридка! – взревел Кальката, – как так, брат, своих убиваешь? Какой ты после этого вождь, маразматик ты старый.

Охотники завозились в темноте, пытаясь нащупать друг друга.

– В кольцо, в кольцо, сучьи дети, – вопил брат вождя, – пытаясь собрать оставшихся охотников из своего отряда, – луки на изготовку.

– Спасибо, Вольпе, да примут тебя Трое в свою семью, – тихо произнес Раохар.

– Что ты несешь, ирод? Убил его, а теперь благодаришь? Совсем уже ум потерял, старик. Я знал, что тебя пора кончать, знал! – сорвался на крик брат вождя.

Раохар не ответил. Повисшую тишину периодически нарушали сопящие охотники, им кое-как удалось-таки сбиться в кучу и теперь они напряженно вслушивались в темноту.

– Где он? Где эта фука, – шепелявил Кама.