Ковчег

Поднимая прицел своего верного арбалета, он, конечно, не рассчитывал увидеть что-то приятное его взору, даже больше, указательный палец, что лег на собачку спусковой скобы, ясно указывал на намерение послать тщательно оперенную стрелу с наконечником из титана в потревожившее цефала существо, будь то дрон, зеленокожий или же просто хищный зверь, но вместо этого Бриан резко опустил оружие и толчком пятки поворотил Гранда, который, будучи отлично выдрессированным, с места сорвался вскачь, покрывая одним шагом чуть ли не по три метра.

Совершив такой не свойственный ему поступок, как бегство, могучий всадник загнал цефала за одиноко торчащую из земли скалу, спешился и, прихватив арбалет, стал ловко карабкаться по выветренному камню.

– Пошел прочь, Гранд… – обернувшись на полпути до вершины, прошипел он, и цефал, отлично понимающий если не слова, то интонации хозяина, спокойно потрусил в сторону озера.

Бриан тем временем продолжал карабкаться, подтягиваясь на жилистых руках с уступа на уступ. Эта одинокая скала не раз служила ему прибежищем, а за цефала он мог не беспокоиться – умное животное будет ждать где-нибудь поблизости, выбрав позицию по своему звериному усмотрению, но стоит ему подать условный знак, и Гранд тут же окажется рядом – не зря же он «высиживал» то яйцо, из которого вылупился цефал!..

Впрочем, сейчас голова Бриана была занята совсем иными мыслями, ему было попросту некогда беспокоиться о своем пернатом друге. Взобравшись на плоскую вершину скалы, по краям которой были заботливо уложены каменные обломки, образовывавшие шаткий круговой парапет (толкни ногой, и камни тут же валом покатятся вниз), он ничком бросился на «пол» этого своеобразного укрепления и подполз к ближайшей амбразуре, которой служила предусмотрительно оставленная щель между камнями.

Сорвав со спины арбалет, он опять приник к прицелу оружия.

Только теперь, переведя дух, он смог спокойно рассмотреть, какой опасности только что избежал.

При этом он искренне радовался тому, что остался жив и успел незамеченным взобраться на скалу. Тех, кто не делал различий между храбростью и глупостью, добрый воин Бриан по прозвищу Бешеный Пес просто-напросто презирал. Нет ни чести, ни храбрости бесславно погибнуть под ударом такой толпы зеленых, что он увидел в свой оптический прицел.

А вот понаблюдать за ними и по возможности нанести неожиданный, смертельный удар даже такой толпе, с которой не справится и десяток могучих воинов, он считал занятием не только достойным, но и жизненно важным. Тем более что вели себя зеленокожие весьма странно…

Пока око прицела ползло паутиной своей сетки по злобным, вечно ухмыляющимся рожам жителей пещер, он насчитал тридцать бойцов, вооруженных длинными луками и короткими мечами. В отличие от дронов они носили доспехи из грубой кожи каких-то обитателей глубинных лабиринтов. Пробить такую защиту из арбалета – плевое дело, но Бриан сдержал эмоции, не желая обнаружить себя раньше времени.

Сетка прицела сместилась дальше, и теперь в нее попало какое-то странное устройство, что волокли на себе два десятка грязных, оборванных рабов.

Рука Бриана опять дрогнула, как и тогда, в первый раз. Еще со спины цефала ему показалось, что в оптике мелькнуло грязное, покрытое синяками и струпьями человеческое лицо, теперь же он смог убедиться в этом воочию.

Среди рабов действительно находился человек, и этот факт сам по себе являлся донельзя странным. Еще никому не удавалось пережить зимы в горах, даже если бы и в пещере у дронов или зеленых. Они ели совсем не то, что пригодно человеку, их вода, хоть и походила на обычную, но являлась не чем иным, как медленным ядом, их обычаи и быт были столь грязны и невыносимы, что ни один человек не выжил бы и месяца в их орде…

Бриан мог бы назвать еще около десятка причин, по которым человек просто не мог находиться среди обитателей гор, пусть даже в качестве пленника, но факт был налицо, он видел осунувшегося, изможденного юношу, что тянул заскорузлую веревку наравне с другими невольниками… Объяснение этому могло быть лишь одно, его взяли совсем недавно, буквально на днях, но тогда сам собой напрашивался вопрос: откуда взяться тут человеку столь ранней весенней порой, когда снег только стаял, а голубое солнце еще не успело как следует прогреть землю? Чтобы оказаться тут так рано, да еще и одному, нужно выехать из ближайшего селения людей в ту пору, когда тут еще камни трещат и лопаются от мороза!..

У Бриана была причина, чтобы поступить именно таким образом, и он сразу же ощутил симпатию к измученному рабу. Коли он оказался тут в столь неподходящую пору, значит, и у него была своя цель, наподобие той, которая толкала Бриана на рискованные походы. А значит, чем-то они сродни, не только телами, но и душами…

Впрочем, и без духовного родства он бы ни за что не бросил сородича на произвол зеленых душегубов.

Теперь палец Бриана так и скользил по спусковой скобе арбалета.

Позиция на вершине скалы практически неприступна, стрел и еды в достатке, зеленые по природе своей тупы, не в пример дронам, так почему бы и нет?!