Ковчег изгоев

Я откинулась на спинку кресла и задумалась. И злость, и запал прошли. В конце концов, стоит ли так рубить сплеча, особенно, если они здесь чувствовали себя слишком вольготно без командира? Может, дать им ещё один шанс? А как насчёт громкой речи в спортзале? Непоследовательно выходит.

— Завтра, Рауль, — проговорила я. — Утро вечера мудренее. Послушаем, что они скажут.

Он с готовностью кивнул и убрал лист.

Утром прибыл челнок и привёз пилота Дэна Кроу и стажёра Голубина. Я вызвала их к себе в отсек на десять тридцать, а до этого заслушала доклад капитана Эрлинга о том, что он проверил базу звездолёта на наличие засекреченных файлов. Система поиска таких не выявила. Отпустив его, я связалась с Джулианом.

— Ты смог открыть файлы с медицинскими картами членов экипажа?

— Да, — ответил он, — сейчас как раз просматриваю.

Я одобрительно кивнула. На разбирательство с нарушителями были вызваны Белый Волк и старпом. Старший стрелок выглядел подавленным.

— Ну, а где ваш подчинённый? — спросила я.

— Находится под арестом по приказу коменданта порта, — хмуро ответил он.

— Мне очень жаль, но я не могу оставить его в экипаже. Такое поведение не согласуется с доверенной нам миссией.

Он кивнул и отошёл в сторону. Я обернулась к Дэну Кроу. Молодой, симпатичный, на лице искреннее раскаяние.

— А вас что задержало?

— Сломалась машина, которую я взял в порту. Попытался поймать другую, но мне не повезло. Я нашёл попутку, но опоздал к отправке челнока на пять минут. Диспетчер порта может подтвердить, я просил дать ещё один челнок, но мне отказали.

Он с мольбой взглянул на Хока.

— Диспетчер подтвердил, — кивнул тот. — Лейтенант Кроу явился через пять минут после отправки челнока и просил дать ещё один. Претензий к его поведению диспетчер не имеет. Я также установил, что до этого у лейтенанта не было ни одного нарушения дисциплины в течение месяца его работы на звездолёте. Старшими офицерами и вторым помощником характеризуется положительно.

— И каково ваше мнение? Это ваш подчинённый, старпом.

— Может, на первый раз ограничиться предупреждением? К тому же в экипаже только два пилота.

— Хорошо, Кроу, идите, — разрешила я.

Он благодарно улыбнулся и вышел. Я взглянула на курсанта.

— Вам известно, что во время полётной практики категорически запрещается снимать радиобраслет звездолёта, на котором вы её проходите?

— Так точно, — кивнул он.

— Где был ваш браслет вчера?

— В кармане.

— Сдайте его второму помощнику и можете быть свободны.

— Это не повторится… — начал он, но я его остановила:

— Одного раза вполне достаточно. Можете идти. Старший стрелок, пусть соберут вещи Стаховски. Курсант Голубин доставит их на Одеон в службу коменданта.

Курсант вышел. Белый Волк сочувственно смотрел ему вслед.

— Может дать парню ещё один шанс? Он ведь ничего не натворил.

— Это не обсуждается, капитан-командор. В поисковом флоте намеренная дезактивация браслета расценивается одинаково применительно ко всем членам экипажа, как нежелание служить.

— Понятно. Я могу идти?

— Да, конечно.

Он ушёл. Я развернулась в своём кресле к столу-пульту, над которым темнел окном в космос вогнутый экран. Хок присел на диван справа и задумчиво посмотрел на меня.

— Ты не слишком лихо закручиваешь гайки?

— А тебе не кажется, что эти гайки едва держатся? — спросила я. — Вчера я сообщила на Землю, что мы готовы к выполнению задания. По-твоему, мы готовы?

— А, по-твоему, нет?

— Рауль, осмотрись вокруг. Мы на звездолёте, который напоминает прогулочную яхту сумасшедшего мультимиллиардера. В экипаже, кроме меня, нет ни одного человека, который имел бы хоть минимальную подготовку к службе в поисково-спасательном флоте. А ведь этому учат в специальных космошколах. Многие из этих людей не летали год или два. Ты не летал семь лет. Я — почти четырнадцать. И эти годы мы все провели не только вдали от этой работы, но и вообще от Космофлота. А некоторые в нём вообще не служили. Экипаж подобран весьма странным образом. Все что-то скрывают. Ни на одного до конца нельзя положиться. И ты меня спрашиваешь, что по-моему. Конечно, мы не готовы. Ни я, ни ты, никто.

— И что теперь делать?

— Работать, — пожала плечами я.

— Значит, будем работать, — Он поднялся и направился к выходу, но вдруг остановился. — Слушай, ты в курсе, что на звездолёте есть собака?

— Собака? — удивилась я. — Впервые слышу. Но, коль скоро есть корова, то собака — это весьма невинно. А она чья?

— Я не знаю. Я совершенно случайно увидел её сегодня в трюме. Очень большая белая собака, похожая на волка, без намордника и без ошейника. Я спрашивал, чья она. На меня смотрели как на сумасшедшего.

— Только привидений нам не хватало… — пробормотала я.

Хок нерешительно стоял возле дверей.

— Ещё что-то? — забеспокоилась я.

— Белый Волк… Он не кажется тебе странным?

— Индейцы мне всегда казались странными. Он, кажется, сиу. С другой стороны, кто здесь не странный?

— Нет, не в этом дело, — Хок словно принюхивался. — Мне кажется… понимаешь, у меня чутьё на такие вещи.

— Ну, не томи…

Он вздохнул и покачал головой.

— Ладно, давай я всё выясню и, если подтвердится, расскажу.