Ковчег огня

И так же быстро отдернул ее, внезапно вспомнив незавидную судьбу бедных жителей Вифсемеса. Испугавшись, что остаточная искра внушительной энергии Ковчега по-прежнему сохранилась в золотой крышке, Кэдмон перекатился на спину и устремил взор в небеса, безмолвно прося, умоляя дать разрешение.

Но вместо небесного благословения он увидел грехи своей жизни, мелькающие перед мысленным взором подобно разбросанным игральным картам.

— О, твою мать! — непочтительно выругался Кэдмон, снова переворачиваясь на живот и направляя луч фонарика в расселину.

Стиснув зубы, он просунул руку в щель между камнями и совершил немыслимое — положил ладонь на крышку Ковчега. Убедившись в том, что ничего не случилось, медленно провел пальцами по краю крышки, нащупывая вырезанный орнамент. Направив луч фонарика, он разглядел маленькую фигурку человека с головой сокола.

— Не могу поверить…

— Что ты делаешь? — раздался у него за спиной голос Эди.

Услышав в голосе тревожные нотки, Кэдмон выпрямился:

— Иди сюда, взгляни.

Он протянул руку, помогая ей взобраться на камень. Затем посветил фонариком на золотую крышку.

— Это же крышка Ковчега Завета! — воскликнула Эди, едва не свалившись с каменной глыбы.

— Да, я сам тоже так думал, — ответил Кэдмон, сознавая, что сейчас лопнет надутый пузырь. — Видишь ряд символов по краю?

— Ага.

— Это египетские иероглифы. — Сунув руку в щель, Кэдмон указал на строчку вырезанных символов. — Конечно, перевод грубый, но, на мой взгляд, здесь написано что-то вроде «Ра-Харахти, высший бог небес».

Выхватив у него фонарик, Эди направила луч света в расселину, желая убедиться во всем сама.

— Но… не понимаю… почему на Ковчеге Завета египетские иероглифы?

— Потому что это не Ковчег Завета, а обычный египетский священный ларец.

— Египетский ларец, — тупо повторила Эди. — Но… ты абсолютно убежден? А как же два ангела наверху?

— Полагаю, это Изида и ее сестра Нефтида. Если ты помнишь, именно древние египтяне впервые изготовили священный сундук, известный как ларец. Далее, я считаю, что египетский ларец стал прототипом, на основе которого Моисей создал свой знаменитый Ковчег. — Кэдмон забрал фонарик из трясущейся руки Эди. — Похоже, Гален Годмерсхэмский обнаружил египетский ларец, а не Ковчег древних евреев.

По щекам Эди хлынули безмолвные слезы, за которыми последовал внезапный взрыв громового хохота.

— Гром и молния! — воскликнула она.

Услышав из ее уст свою любимую фразу, Кэдмон улыбнулся:

— Иди ко мне, любимая.

Глава 95

Выйдя на балкон гостиничного номера, Эди запахнула полы махрового халата и затянула пояс, в воздухе чувствовалась сырая, но бодрящая прохлада. Над головой еще виднелись кое-где звезды, мерцающие точки света, беспорядочно разбросанные по предрассветному небу. Обратив взор вверх, она вздохнула, как всегда, поражаясь этому чарующему мгновению, предвещающему наступление нового дня.

— Очаровательно, не так ли? — сказал Кэдмон, присоединяясь к ней и протягивая чашку. Только что из душа, он был облачен в такой же белый махровый халат.

Уловив аромат бергамота, Эди улыбнулась:

— Чай «Эрл грей» сейчас как нельзя кстати. И да, ты прав, здесь очаровательно, — согласилась она, усаживаясь за маленький столик в углу балкона.

Настолько очаровательно, что ей не хотелось никуда отсюда уезжать. По крайней мере, пока. После кровавой минувшей ночи Эди требовалось немного отдохнуть. Освободиться от стресса, сбросить обувь, валяться в кровати до полудня, не отвечать на телефонные звонки. Однако она не знала, присоединится ли к ней в этом Кэдмон. Помимо краткой дискуссии относительно того, когда открывается буфет, они ни словом не обмолвились о будущем.

Кэдмон подсел за столик. Внезапно занервничав, Эди уставилась на горизонт, тронутый нежно-розовым сиянием, похожим на внутренность ракушки. На пристани уже деловито сновали рыбаки, забрасывая снасти на свои причудливо разрисованные лодки.

— Когда я была маленькой, я думала, что звезды прячутся, когда солнце восходит. Конечно, став старше и мудрее… ну, вообще-то, я точно не знаю, что происходит со звездами днем. Одним словом, я забыла, к чему все это начала, — сказала Эди, отмахиваясь от глупой мысли, запоздало ловя себя на том, что говорит что-то бессвязное.

— Когда я был мальчишкой, я гадал, из какой алхимической смеси состоит радуга, — заметил Кэдмон, и его британский акцент прозвучал как никогда отчетливо.

У Эди мелькнула мысль, что он тоже волнуется.

— Тайны вселенной. Похоже, мы интересовались ими с раннего детства.

— Кстати, я отправил сообщение по электронной почте своему бывшему начальнику группы в МИ-5, — сменил тему Кэдмон. — Сказал, что до меня дошли слухи о заговоре с целью разрушить Купол скалы в ближайший мусульманский праздник. Трент — отличный парень. Он позаботится о том, чтобы «Моссад» и израильский министр общественной безопасности были в курсе.

— Неужели ты думаешь, что…