Ковчег огня

Как и было запланировано, в то самое мгновение, когда обутая в ботинок нога Санчеса наступила на лезвие, рукоятка мотыги взлетела вверх, ударив верзилу прямо в лицо. Словно волчок, теряющий вращение, Санчес покачнулся. Воспользовавшись элементом внезапности, Кэдмон шагнул из тени и обрушил топорик на грудь врага.

Пробившийся сквозь висящую в воздухе пыль луч света сверкнул на движущемся лезвии.

Санчес непроизвольно отпрянул назад, загораживая рукой сердце, защищаясь от удара.

Тупое лезвие попало ему в правый бицепс, вонзаясь глубоко, но недостаточно глубоко. Взревев от боли, он схватил топорик за рукоятку и выдернул из раны. Остекленевшим, но все еще сфокусированным взглядом обвел комнату, сжимая в одной руке пистолет, а в другой — окровавленный топорик.

Увидев в углу Кэдмона, верзила прищурился. Медленно, без видимой спешки расправиться с противником, нацелил мощный пистолет Кэдмону в голову. Не имея возможности помешать пуле достичь цели, тот с вызовом застыл на месте.

Улыбаясь, Санчес нажал на спусковой крючок.

Глухой щелчок.

Улыбка разом исчезла с лица верзилы. Он снова нажал на спусковой крючок. И снова единственным звуком был щелчок бойка по пустому патроннику.

Патроны кончились.

Сдавленно выругавшись, Санчес отбросил бесполезный пистолет. Затем молниеносно набросился на Кэдмона, взмахнув рукой, целясь лезвием топорика в мягкие ткани живота, решительно настроенный выпотрошить своего противника. Кэдмон проворно отскочил в сторону, и лезвие промелькнуло в каком-то дюйме от него.

Краем глаза он увидел, как Эди вскочила на ноги и закричала:

— Ах ты, ублюдок!

С обезумевшими от ярости глазами, она сорвала с ближайшего крюка на стене цепь и начала размахивать ею над головой, наподобие средневековой булавы.

Обладающий на зависть быстрой реакцией, Санчес развернулся к ней.

И тут Кэдмон оторвал левую ногу от земли и вонзил резиновый сапог ему в почки. Прицельный удар отбросил верзилу на несколько шагов, и тот налетел головой на всевозможные железные инструменты, висящие на стене. Топорик, выскользнув из разжавшихся пальцев, упал на пол.

Не собираясь давать врагу время прийти в себя, Кэдмон бросился вперед. Обхватив одной рукой затылок Санчеса, а другой — его спину, он что есть силы ударил верзилу головой о железную тележку.

Стены бойни содрогнулись.

Санчес, оглушенный, с совиным выражением на лице, свернулся в зародышевый комок. Через мгновение он приоткрыл рот. Кэдмон так и не понял — чтобы заговорить или чтобы закричать. Из зияющей пасти вырвала лишь ярко-красная струйка крови. Затем тело содрогнулось в могучих спазмах, ноги конвульсивно забились. Кэдмон подозревал, что мозг верзилы продолжает бороться, все еще посылает членам команды «сражаться или бежать», не в силах признать неминуемое, отказываясь лечь и тихо умереть.

Эди отвернулась, не в силах видеть предсмертные судороги Санчеса.

Через какое-то время Кэдмон ласково тронул ее за плечо:

— Он умер. Куда он отправился, не могу сказать. Хотя, подозреваю, в пропуске в небесное царство ему откажут.

Эди взглянула на распростертый труп. Лишившись того животного духа, который называется душой, здоровенные мышцы обмякли, в широко раскрытых глазах застыл ужас.

— Мне надо отсюда выйти. — Отстранив Кэдмона, она, шатаясь, направилась к двери.

Присев на корточки, Кэдмон быстро обыскал карманы Санчеса. Завершив обыск, он следом за Эди вышел из бойни.

Оба молча посмотрели на заброшенный дом. Сырой ветер донес треск и стон гниющего дерева. Облупленная ставня размеренно колотилась о такую же облупленную оконную раму.

— И что теперь? — тихо проговорила Эди.

— Если мы хотим провести наш корабль в этот густой туман, нам нужно сохранять спокойствие, — ответил Кэдмон.

— А ты не мог подобрать более обнадеживающее клише?

— Извини. У меня в голове все смешалось.

— Как ты думаешь, Макфарлейн бросится в погоню?

Подумав какое-то мгновение, Кэдмон решительно покачал головой:

— Ковчег у него в руках. А больше его ничего не интересует.

Глава 74

Истинно в тот день произойдет великое потрясение на земле Израилевой. И вострепещут от лица Моего рыбы морские и птицы небесные, и звери полевые, и все пресмыкающиеся, ползающие по земле, и все люди, которые на лице земли, и обрушатся горы и упадут утесы, и все стены падут на землю.[56]

Открыв ящичек между передними сиденьями «Рейндж-Ровера», Стэнфорд Макфарлейн убрал туда свою потрепанную Библию; слова пророка Иезекииля, как всегда, вдохновили его.

Сидящий за рулем сержант-комендор пробурчал что-то себе под нос, снова жалуясь на то, что приходится ездить по левой стороне дороги. Макфарлейн не обращал на него никакого внимания. Скоро они будут в Маргейте. Маленькая рыбацкая шхуна у причала позволит обойти британскую таможню.