Ковчег огня

— Вы расшифровываете эти стихи со вчерашнего вечера. Я ожидал получить к настоящему времени более осязаемые результаты. — Макфарлейн даже не пытался скрыть своего раздражения; аспирант не догадывался, что ему приходится работать в соответствии с четко расписанным графиком.

— Эй, послушайте, в таких делах торопиться нельзя. Хотя я уже могу сказать вам, что четыре катрена образуют прямолинейную аллегорию.

— Это еще что за чертовщина? — пробормотал Бойд Бракстон, глядя на аспиранта, как на коровье дерьмо на своем ботинке.

Усмехнувшись, «дерьмо» ответило:

— Для тех из нас, кто никогда не учил геометрию, объясняю, что я имел в виду четырехугольную геометрическую фигуру, известную как квадрат.

Глава 40

Кэдмон перечитал стихотворные катрены Галена Годмерсхэмского, теперь уже медленнее, и заметил:

— Надо признать, мы цепляемся за очень тонкую соломинку.

Точнее, за тонкий листок бумаги.

Кэдмону уже не раз приходилось сидеть в обитом деревом читальном зале библиотеки герцога Хамфри, мучительно медленно разбираясь с древними текстами. В студенческие годы он бесконечными часами просиживал в этом самом помещении за этим самым столом, загроможденном средневековыми текстами.

Убежденный в том, что порядок на рабочем месте вызывает такой же порядок в мыслях, Кэдмон аккуратно разложил на столе все предметы. Библиотекарь, вне всякого сомнения предупрежденный звонком сэра Кеннета Кэмпбелла-Брауна, заботливо приготовил все запрошенные материалы. Помимо тома в кожаном переплете, содержащего избранную поэзию четырнадцатого века, в том числе четверостишия Галена, на столе лежали тонкая книга с записями «Реестра податей» по Годмерсхэму за период с 1300 по 1350 годы, карандаши, а также тонкие хлопчатобумажные перчатки.

Обреченно поморщившись, Эди ткнула затянутым в перчатку пальцем в раскрытый том:

— Только взгляни сюда, это же написано на староанглийском. То есть, по сути дела, на мертвом языке.

Заметив недовольные взгляды других читателей, Кэдмон поднес палец к губам, напоминая Эди, что в стенах библиотеки герцога Хамфри необходимо соблюдать строжайшую тишину. Если нужно что-то сказать, предпочтительным способом общения является приглушенный шепот.

— На самом деле катрены написаны на среднеанглийском языке, а не на более отдаленном староанглийском — то есть я смогу сделать довольно точный построчный перевод.

— Ты хочешь сказать, перевод строки за строкой? — Эди заметно понизила голос. — Когда я училась в колледже, я написала доклад о жене из Бата. Помнишь, из «Кентерберийских рассказов» Чосера?[33] У нас был семинар о положении женщины в Средние века, и я до сих пор не могу забыть, как я тогда мучилась.

Желая подбодрить, Кэдмон потрепал ее по руке.

— Не беспокойся, уверен, это испытание ты переживешь.

Затем, не желая задерживаться на том, что испытание по самой своей природе является чем-то нелегким и утомительным, он взял карандаш и лист бумаги.

Хотя Кэдмону уже много лет не приходилось иметь дело с текстами на среднеанглийском языке, он достаточно быстро разобрался с архаичными написанием и фразеологией, допустив всего несколько мелких ошибок.

— Будем надеяться, так текст будет более понятен, — наконец сказал он, протягивая бумагу своей спутнице.

Взяв листок, Эди поднесла его к лицу на расстоянии вытянутой руки и, беззвучно шевеля губами, прочитала перевод.