Ковчег (СИ)

— Уже возникли, — сообщил глава Безопасности. На одной из лесозаготовительных точек по поводу отсутствия курева вспыхнул бунт. К счастью, обошлось без жертв со стороны администрации. Начальство вместе с охраной забаррикадировалось в здании конторы. Здание деревянное, бунтовщики уже хотели его поджечь, но мы на вертолёте успели перебросить группу спецназа. Бунт подавлен. Со стороны бунтарей двое убитых. Трое убежали в лес. Один вернулся через день. Второго нашли еле живого через пару недель. Съел что-то не то… Зато мы узнали пару съедобных местных растений, и одно ядовитое. На останки третьего напоролись через месяц. Пошёл местной фауне на закуску. Зачинщиков выявили, изолировали и перевели на усиленный режим работы. На том же месте, чтобы остальные видели. Остальных через неделю расформировали по другим участкам.

— Чтобы "разносили заразу неповиновения"? — поинтересовался я.

— Чтобы довели до всех последствия неподчинения.

— Какие ещё меры принимаются для недопущения повторения подобных инцидентов, кроме "доведения до всех последствий"?

— Усилили агентурную работу.

— Это, то есть, стукачей плодим?

— Информаторов, — сухо ответил начальник безопасности. Между прочим, в "цивилизованном мире" стукачей, как вы их называете, гораздо больше, чем в СССР в тридцать седьмом. Как и средств слежения и наблюдения.

— А что у нас с этими средствами?

— Устанавливаем везде, где можно, видеонаблюдение. Сейчас дешёвых китайских систем – навалом. Научники разрабатывают специальные браслеты – мобильные телефоны и диагностические системы в одном флаконе. В будущем по пожеланиям Минфина эти же устройства будут выполнять функции электронных кошельков. Браслет снимать запрещено. А с его помощью местоположение носителя контролируется с точностью до двух метров. Есть возможность дистанционного включения устройство на фиксацию и передачу аудиоинформации. В будущем эту функцию планируется применять только по решению суда. А пока – без решения…

— Уж вешали бы тогда на шеи ошейники со взрывчаткой, — вспомнил я американский фильм.

— Они и без ошейников далеко не убегут, — усмехнулся "папаша Мюллер". А расходовать ценный человеческий материал мы себе сейчас позволить не можем. Наказывать – наказываем, но смертной казни нет. Вместо неё осуждённому устраивается такая жизнь, что и похуже смерти будет… Ну а с водкой, куревом, и наркотиками решили так: завозим их пока с Земли. Постепенно поставки будем сокращать, а цены на всё это поднимать. Плюс будем бить рублём. Курящим и пьющим зарплата минимальная, чтобы только концы с концами сводить хватало. Как и бездетным. А некурящим и непьющим, соответственно, больше. Семьям с детьми – ещё и материальная помощь.

— Ну, с курящими и пьющими – это понятно. А наркоманов почему пропустили?

— С наркоманами строже. За употребление наркотиков – высшая мера наказания. То есть не смертная казнь, а та самая жизнь хуже смерти, о которой я говорил ранее. Но пока именно Сомалийцам мы употребление наркотиков разрешаем.

— Кат? — с пониманием кивнул головой я.

— Да, эта самая травка, которую здесь жуют все, начиная с младенцев, и заканчивая стариками… Сами понимаете, мы сейчас должны строить, строить, и строить, а не бороться с ломкой наркоманов и её последствиями.

— Да, понимаю… Но впоследствии…

— Детей будем стараться воспитывать в интернатах, вдали от родителей. Там они не смогут перенимать у взрослых вредные привычки…

— И будут перенимать их друг у друга, — передёрнул я плечами, вспомнив наши современные российские интернаты. Кстати, земные интернаты – неплохой источник кадров для нового мира. И, думаю, не только российские.

— Да, в этом направлении ведётся работа.

— А кто же будет сеять среди нашей, кхм… молодой поросли то самое "разумное, доброе, вечное"? Те самые уголовники и проститутки?

— Преподавательский состав – это больной вопрос, — вздохнул старичок – министр образования. К сожалению, на данный момент в бывшем СССР система образования разрушена почти полностью… Старые кадры уходят, новых нет. Поэтому найти нормального преподавателя довольно трудно… Как в среднюю школу, так и в профессионально-технические высшие и средние учебные заведения. Но мы сейчас подбираем кадры. Надеемся обеспечит хотя бы основные направления в образовании…

— А что у нас с религиозной политикой? — вспомнил я больной для Сомали вопрос, -

— Россияне в основном христиане, сомалийцы – мусульмане. Причём христиан они просто убивают.

— Лично моё мнение состоит в том, что лучше бы было продвигать атеизм – сердито задрав подбородок, заявил министр. Но Василий Иосифович считает, что поскольку мы строим всё же новую Россию, а не новое Сомали, то надо продвигать в качестве основной религии христианство. Православие. Правда, несколько модернизированное. С запретом на алкоголь, как в исламе, и с разрешением иметь двух жён.

Присутствующие заулыбались и захмыкали.

— А чего уж не сразу четырёх, как в исламе? — усмехнулся я.