Ковчег Спасения

Клавейн открыл глаза, просыпаясь после очередного сеанса принудительного сна. Мирные сны о прогулках по лесам Шотландии во время дождя все еще манили, обещая несколько рискованных приключений. Соблазн вернуться в бессознательное состояние был велик, но старые солдатские инстинкты заставили Клавейна подняться, как по команде. Его ждали дела. Корвет получил инструкцию — будить пилота только в случае опасности или попытки установить связь. Беглая оценка ситуации указывала, что вызов был очень настойчивым.

Его кто-то преследовал. Подробности прилагались к отчету.

Клавейн зевнул и почесал буйно разросшуюся бороду, за которой уже давно перестал следить. Потом бросил взгляд на свое отражение в иллюминаторе. Зрелище внушало некоторые опасения. Воспаленные глаза, густая поросль на лице… ни дать ни взять спелеолог, который только что выбрался на поверхность после многонедельного блуждания по пещерам. Приказав корвету на несколько минут стабилизировать скорость, Клавейн набрал из крана воды — казалось, у него в ладонях дрожит гигантская амеба — и сполоснул лицо, а затем пригладил бороду и волосы. Новый взгляд на отражение не показал изменений к лучшему. Но теперь он, по крайней мере, больше походил на спелеолога, чем на кроманьонца.

Отстегнув ремни безопасности, Клавейн снова сел в кресло. Теперь можно было приготовить кофе и что-нибудь вроде легкого завтрака. Опыт показывал: все кризисные ситуации в космосе можно разделить на две категории. Первая — когда тебя пытаются уничтожить немедленно, атакуя без предупреждения или почти без предупреждения. Вторая — когда у тебя в запасе достаточно времени, чтобы поразмышлять над проблемой в поисках оптимального решения. Впрочем, обдумывать эту проблему — как и на любую другую — на голодный желудок не следовало.

Из динамиков лилась музыка — звучала одна из незаконченных симфоний Квирренбаха. Попивая кофе, Клавейн просматривал отчеты о состоянии систем корвета. Корабль безупречно функционировал с момента побега с кометы Скейд — отрадно, но не удивительно. Остатков топлива было вполне достаточно, чтобы добраться до окрестностей Йеллоустоуна, включая соответствующие процедуры выхода на орбиту по прибытию. Со стороны корвета осложнений не предвиделось.

Сообщения из Материнского Гнезда начали приходить, как только стало известно его побеге. Их передавали по «плотному лучу» с грифом высокой секретности. Корвет распаковал все записи и сохранил их в нужной последовательности.

Клавейн откусил кусок тоста.

— Проиграй все. Начиная с первого, по прослушивании сотри.

Он уже догадывался о характере первых посланий. Это будут отчаянные призывы вернуться в Материнское Гнездо. Первое дало повод для серьезных размышлений. В нем выражалась уверенность — или претензия на уверенность — что его поступку, который выглядел как попытка измены, можно будет найти превосходное оправдание. Но особого энтузиазма или уверенности Клавейн не заметил. Затем послания стали выглядеть иначе и превратились в банальные угрозы.

Следующим «посланием» Материнского Гнезда стали ракеты. Клавейн сменил курс и ушел от них. Похоже, это сообщение было последним. Корвет двигался быстро, теперь снаряды или корабли, посланные в погоню, могли догнать его только в одном случае — если бы Клавейн решил еще раз изменить курс и направиться в межзвездное пространство.

Но следующая группа посланий пришла не из Материнского Гнезда. Их источник располагался под небольшим, но достойным внимания углом относительно траектории корвета — несколько угловых секунд. Судя по фиолетовому смещению [33], этот объект двигался.

Клавейн подсчитал его ускорение — полтора «g», потом прогнал данные через тактический симулятор. Что и требовалось доказать: внутри системы ни один корабль не сможет догнать корвет на таком ускорении. Клавейн позволил себе вздохнуть с некоторым облегчением. Однако почему преследователи выбрали такую тактику? Может быть, это психологический ход? Не похоже. Объединившиеся не слишком любили пользоваться такими приемами.

— Открой сообщения, — приказал Клавейн.

Послание было в аудио-видео формате. В рубке возникла голова Скейд, окруженная расплывчатым овальным ореолом. Общение проходило вербально — она знала, что беглец никогда не позволит ей снова установить контакт сознаний.

— Привет, Клавейн, — сказала Скейд. — Пожалуйста, выслушай и постарайся понять. Как ты уже мог догадаться, мы преследуем тебя на «Ночной Тени». Ты полагаешь, что нам не под силу поймать тебя или даже подойти на расстояние обстрела. Поверь, ты ошибаешься. Мы увеличиваем ускорение и продолжаем набирать скорость с определенными интервалами. Если сомневаешься, внимательно проверь передачи по Доплеровскому эффекту.

Бестелесная голова застыла, затем исчезла.

Следующее сообщение пришло из того же источника; как указывал заголовок, отправлено оно было через девяносто минут после первого. Ускорение корабля составляло уже два с половиной «g».

— Клавейн. Сдавайся, и я гарантирую тебе беспристрастный суд. Ты не сможешь победить.