Ковчег Спасения

— …это было бы почти красиво, — отозвалась Фелка. — Да. Я согласна.

— Я поступил правильно, так?

— Почему ты меня спрашиваешь?

— Ты — самое близкое мне существо, которому я могу вручить свою совесть. Я продолжаю спрашивать себя, что бы сделала Галиана, если бы сейчас…

Фелка не дала ему договорить.

— Она бы беспокоилась, так же, как ты. Есть люди, которые не беспокоятся… и никогда не сомневается, что всегда делают все хорошо и правильно… От них все беды. От таких, как Скейд.

Клавейн вспомнил вспышку, которая уничтожила «Ночную тень».

— Я сожалею о том, что произошло.

— Но ведь я сказала, что это нужно, Клавейн. Я знаю, что Галиана этого хотела.

— Чтобы я убил ее?

— Она умерла много лет назад. У нее не было… конца. Все, что ты сделал — это закрыл книгу.

— И лишил ее последнего шанса вернуться в жизнь.

Фелка взяла его за руку, покрытую старческими пятнами.

— Она бы сделала с тобой то же самое. Я знаю.

— Возможно. Но ты все еще не сказала, согласна ли с этим.

— Если мы вернем орудия, то это послужит нашим краткосрочным интересам. С этим я согласна. Больше я ни в чем не уверена.

Клавейн пристально посмотрел на нее.

— Нам нужны эти орудия, Фелка.

— Знаю. А вдруг ей… Триумвиру… они тоже нужны? Твой «представитель» сказал, что она пытается вывезти людей с Ресургема.

— Это не… — он понял, что с трудом находит слова, — не то, что беспокоит меня в первую очередь. Если Вольева проводит эвакуацию — а я не вижу никаких тому подтверждений, — у нее появляется еще одна причина отдать мне то, что я хочу. Чтобы мне не приходилось вмешиваться.

— А тебе не приходило в голову — хотя бы на миг, — предложить им помощь?

— Мы здесь для того, чтобы получить орудия. Все остальное неважно. Включая и благие намерения.

— Так я и думала, — сказала Фелка.

Пожалуй, лучше вообще было не начинать этот разговор.

В молчании они смотрели, как фиолетовые огни атакующих кораблей двигаются к Ресургему, к звездолету Триумвира.

Составив ответ на последнее послание Овода, Хоури пришла к весьма тревожному заключению. Ходить становилось тяжелее. Похоже, предсказания Вольевой сбывались. Капитан не остановился на одной десятой «g» и продолжал наращивать скорость. По оценке Хоури, с которой согласилась бета-копия Клавейна, ускорение с тех пор удвоилось и, вероятно, продолжало расти. Угол наклона бывших горизонтальных поверхностей составил двадцать угрожающих градусов — достаточно для того, чтобы скользкий пол превратился в почти непреодолимое препятствие. Но это была не самая серьезная проблема, которая ее не это волновало ее.

— Илиа, послушай меня. У нас все весьма хреново.

Вольева оторвала взгляд от своей любимой сферы. Внутри тыквообразного облака по-прежнему плавали разноцветные значки, похожие на ярких замороженных рыбок. С тех пор, как Хоури последний раз посещала Илию, вид изменился — в этом можно было не сомневаться.

— Что у нас, ребенок?

— Отсек, где у нас находятся беженцы.

— Продолжай.

— Оно не предназначено для того, чтобы во время полета в нем находились люди. Мы планировали, что они будут там только до тех пор, пока «висим». В этом отсеке центробежная гравитация — со всеми вытекающими. Ты понимаешь, что сейчас происходит? Капитан увеличил скорость, появился новый вектор тяготения… Пока только пол-»«g», но голову даю на отсечение — только пока. Даже если мы отключим вращение, это ничего не изменит. Стены становятся полом.

— Мы на космическом корабле, Хоури. Это нормальный переход в режим полета.

— Ты не понимаешь, Илиа. Две тысячи человек торчат в помещении, в котором не могут находиться физически. Они на взводе. Пол наклонился слишком сильно, они чувствуют себя, словно на тонущем корабле, и никто не говорит им, что происходит… — Хоури сделала паузу, переводя дух. — Илия, дело вот в чем. Ты оказалась права насчет горлышка бутылки. Я попросила Овода ускорить процесс на Ресургеме. Это значит, что к нам действительно очень скоро прибудут тысячи людей. Мы всегда знали, что надо освободить помещения, где можно будет разместить беженцев. Теперь нам придется сделать это немного быстрей.

— Но тогда получается… — казалось, Вольева не в состоянии закончить мысль.

— Да, Илиа. Народу предстоит прогулка по кораблю. Нравится нам это или нет.

— Только прогулка может закончиться очень скверно. По-настоящему скверно.

Ана посмотрела на свою старую наставницу:

— Знаешь, Илиа, что в тебе мне нравится? Твой гребаный оптимизм, который лезет из всех щелей.

— Заткнись и посмотри на дисплей. Нас атакуют… и очень скоро.

— Клавейн?

Вольева едва заметно кивнула.

— «Зодиакальный Свет» отправил к нам эскадру штурмовых космолетов, в общей сложности около сотни. Большинство чешут сюда на трех «g». Мы можем из кожи вон вылезти, но максимум через четыре часа они нас догонят.

— Клавейн не должен получить орудия.

Триумвир, которую Хоури еще не видела такой старой и хрупкой, едва заметно качнула головой.

— И не получит. Без боя не получит.