Ковчег спасения. Пропасть Искупления

Однако Новый Копенгаген выжил. Будучи устройством архаичным, он работал без новейших технологий, которые смогла бы поразить чума. Для миллионов людей, обходившихся без наноустройств, жизнь продолжалась, как и раньше. К тому же в отсутствие причалов для кораблей эвакуация была проблематичной. И потому, когда миновали худшие месяцы эпидемии, Новый Копенгаген имел почти ту же плотность населения, что и ранее. В отличие от многих прочих спутников, где большинством процессов управляли машины, обитатели Нового Копенгагена поддерживали его жизнедеятельность сами. Они скорректировали орбиту, чтобы избежать столкновений, безжалостно уничтожили очаги эпидемии в пределах «карусели». Не считая прискорбного случая с Лайлом Мерриком, вогнавшим древнюю ракету на жидкостных двигателях прямо в «карусель» и сотворившим километровый «Кратер», Новый Копенгаген после эпидемии существовал без особых проблем. А поглазеть на «Кратер Лайла» теперь толпами сбегались охочие до душещипательных зрелищ туристы.

За годы восстановительных работ власти «карусели» многократно пытались собрать деньги на ремонт ступицы. Торговцы и судовладельцы жаловались на потерю клиентов и убытки – к вращающемуся кольцу чертовски трудно швартоваться. А жители отказывались останавливать вращение, поскольку привыкли к нормальной гравитации. В конце концов, был достигнут компромисс, не слишком устраивавший обе стороны. Скорость вращения замедлили наполовину, уменьшив искусственную гравитацию до половины g. Швартовка, хотя и осталась проблематичной, намного упростилась. К тому же, как указывали жители, отчаливающему кораблю «карусель» бесплатно придавала стартовый импульс по касательной – капитанам грех жаловаться. Но тех выгода не особо впечатляла. Они указывали, что сэкономленное при старте топливо – всего лишь компенсация за потраченное на маневры при швартовке.

Но сложность швартовки неожиданно обернулась немалой выгодой в последовавшие за эпидемией беспокойные годы. «Карусель» оказалась иммунной к пиратству, скваттеры искали логово попроще, а часть шкиперов предпочитали швартоваться к Новому Копенгагену, поскольку определенные виды ремонта лучше было делать при гравитации, а не в обычных доках без тяготения, какие предлагали другие орбитальные поселения. Перед началом войны дела пошли в гору, и с внутреннего края «карусели» высунулись зародыши будущих спиц. Запланировали уже и новую ступицу.

А на внешнем краю выстроились тысячи вакуумных доков самых разных форм и размеров, способные принять все типы внутрисистемных судов. Как правило, доки уходили под поверхность «карусели», наружу глядела лишь открывающаяся задняя стена. Суда заводили в док обычно с помощью робота-буксира и там надежно швартовали мощными захватами. Все непринайтованное вылетало в космос и чаще всего безвозвратно терялось. Оттого работа в доках была непростой и требовала отсутствия страха высоты. Но раз есть работа, нашлись и желающие за нее взяться.

Доставшееся Ксавьеру Лиу транспортное средство раньше не ремонтировалось, но со многими судами такого же типа он имел дело. Обычный каботажник Ржавого Пояса – маленький полуавтоматический грузовик, предназначенный для коротких рейсов между орбитальными станциями. Корпус – пустая рама, куда подвешиваются контейнеры, словно игрушки на елку. Каботажник курсировал между цилиндром Свифт-Августин и «каруселью», управляемой «Домом исправления», работающей полулегально и без лишней рекламы фирмой, специализирующейся на возвращении жертвам пластической хирургии оригинального облика.

На борту были и пассажиры, каждый находился в своей индивидуальной каюте-контейнере.

Когда грузовик обнаружил неполадку в системе навигации, он просканировал пространство, направился к ближайшей станции, оснащенной ремонтной техникой, и сделал конкурсную заявку. Фирма Ксавьера выдала лучшее предложение, и каботажник направился к ней. Ксавьер позаботился о роботе-буксире, чтобы завести судно в док, и теперь бродил по корпусу. Адгезивные участки на подошвах и перчатках надежно крепили к холодному металлу. С пояса скафандра свисал набор инструментов разной сложности, к левому рукаву был пристегнут компад довольно новой модели. Периодически Ксавьер подсоединялся шлейфом к портам на шасси грузовика, считывал цифры и кривился, прикидывая, что к чему. Знал, что ошибка в навигационной системе наверняка простая, но ведь нужно ее отыскать. Если отыщешь, всего-то работы – заказать нужную для замены часть на складе, и обезьяны – будь они здесь, конечно, – принесли бы требуемое за несколько минут. Однако он бродил по грузовику уже три четверти часа, а ошибки так и не нашел.

Скверно, ведь по заявке Ксавьер обещал управиться за шесть часов. Первый час уже почти истек, учитывая время швартовки. Обычно пять часов – срок более чем достаточный, но уже появилось нехорошее предчувствие: заказ из тех, за которые приходится выплачивать неустойку.

Он пролез мимо контейнера. Пробормотал под нос:

– Хоть бы ты мне, гад, подсказал что-нибудь полезное…

В наушниках раздался визгливый голосок судовой субличности: