Ковчег царя Айя. Роман-хроника

– Здесь, во Времени, никаких случайностей не бывает. Вы лишь донесете то, что должно было быть известно людям раньше, но по ряду причин «застряло» на Айя. К тому же войти во Время, как это сделал Кирилл, может лишь назначенный для этого человек. Другим путь заказан. И нет силы, способной порушить этот закон.

– Разве я назначен для такой миссии? – удивился Руданский, – мне кажется, во всем присутствует моя воля.

– Воля выбора, – добавил Коридзе, – но вначале ты избран был для того, чтобы такой выбор сделать.

Руданский хотел еще что-то сказать, но лишь обреченно махнул рукой. Сейчас не говорить, а действовать надо. В конце концов, он же сам сюда стремился. Алла, уловив состояние Кирилла, не обращаясь ни к кому конкретно, проговорила:

– Царь Айя знает все. И нам остается лишь довериться ему.

Песня о Кудеяре

7

Жизнь Кудеяра, человека необыкновенно яркой судьбы, навсегда осталась в истории русского народа. О нем слагали легенды, приписывая порой прямо противоположные черты характера, и наделяли поистине легендарными способностями. Одни считали, что он разбойничал на Волге, другие настаивали – на Днепре. Кто-то был уверен, что Кудеяр – выходец из нижних слоев общества, а другие доказывали его близкое родство с Иваном Грозным, утверждая, что он – сын царя. Видели в нем и благородного разбойника, русского Робин Гуда; видели в нем и отъявленного головореза, загубившего многие жизни. Наверное, каждый из этих людей чуточку прав. Нельзя о Кудеяре, князе Глинском, говорить однозначно. Слишком сложна и противоречива его фигура, не вписывающаяся в обычные рамки, отводимые для злодеев или героев. Мы же рассказали о нем, исходя из тех фактов, которыми располагали сами.

И, исходя из них же, мы пришли к удивительному открытию. Оказывается, при определенных обстоятельствах этот человек вполне мог бы стать русским царем. Либо вслед за Иваном Грозным, либо после смерти Федора Иоанновича. Конечно, при условии, что он сумел бы перетерпеть обиду и унижение от Ивана Грозного в ту злопамятную ночь царских утех и забав. Стерпел бы раз, стерпел бы два, но часа своего дождался бы.

Мог, будучи уже популярным на Руси атаманом, поднять народ на восстание и открыто пойти на борьбу с опричниной Ивана Грозного. Его бы многие, многие поддержали. Но Кудеяр не решился сделать такой шаг. А ведь удача сопутствовала ему всегда и во всем, но… И в третий раз, когда он нашел несметные богатства, у него был отличный шанс стать русским царем. Доброе имя в народе, слава защитника угнетенных, близость к царскому роду (и трону!) да плюс многочисленное войско, нанятое на самоцветы из ларя. Распорядись так сокровищами не ради себя, а ради народа, может быть, и история России сложилась бы по-иному.

Но мы сейчас строим лишь предположения. Чего не было дано, того и не случилось. Зато удалось разыскать тот родовой корешок, который пошел от князя Глинского. Оказывается, ссора в Александровской слободке, когда он вынужден был бежать подальше от царских слуг, имела свое неожиданное продолжение. Иван Грозный, по-своему оценивший поступок своего горячего опричника, не стал наказывать девку, ради которой он был совершен. Глашу просто выслали из слободки в Холмогоры, откуда она была родом. Но девица-то уже оказалась в положении. И в нужный срок разрешилась от бремени сыном, которого назвала Афанасием.

Конечно, Кудеяр не ведал о судьбе своей возлюбленной. Да и она разве могла знать, что гулявший по Руси лихой атаман Кудеяр есть тот самый князь Косьма Алексеевич, которого она страстно полюбила. А если бы они встретились, то, возможно, успокоилось бы сердце князя Глинского, утешался бы он в любви и не стал более разбойничать.

8

У Глаши была фамилия Спиридонова. Так что сын Кудеяра звался Афанасием Косьмичем Спиридоновым. Стал он со временем купцом, и довольно зажиточным, хотя в истории никакой след о себе не оставил. Зато его внук – Семен Спиридонов, был знаменит на всю Россию. Родился он через сорок лет после кончины в Киевском монастыре отца Петра, своего прадеда. А когда вырос, то стал в Холмогорах известным и всеми уважаемым иконописцем. Талантливого мастера пригласили в Ярославль, где он прожил более тридцати лет, написав огромное количество икон, многие из которых вошли в сокровищницу русской иконописи.

Лучшим произведением Семена Спиридонова считается икона Ильи Пророка. Этот образ по праву признается шедевром русской иконописи XVII века. Нельзя не упомянуть и о работе по украшению 1200 миниатюрами огромного Евангелия, которое было подарено царю Алексею Михайловичу. Как один из наиболее отличившихся иконописцев, он был выдвинут на представление в качестве жалованного царского изографа. Хотя впоследствии в штат Оружейной палаты взят не был и уехал из Москвы в Ярославль.