Ковен избранных

– Почему спешила? Куда ты ехала? – спрашивает с заднего сиденья двойник Джареда Лето.

– А тебе какое дело?

Он вскидывает руки в знак капитуляции.

– Тише-тише, мне просто любопытно, почему ты оказалась в такой глуши без обуви, сумки и телефона?

– Неприятности дома? – спрашивает наблюдательный Нэш.

Я снова фыркаю. Видимо, теперь я буду издавать этот звук каждый раз, когда кто-то будет произносить слово дом в моем присутствии.

– Неприятности – это еще мягко сказано, – тихо говорю сама себе и сосредоточиваюсь на дороге.

– Что случилось? – спрашивает Энох, услышав мое тихое ворчание.

– С чего ты взял, что я скажу?

Он глубоко вздыхает и постукивает пальцем по рулю.

– Думаю, у вас сложилось неправильное мнение о нас, мисс Айлин.

– Интересно, как же такое могло произойти, мистер Клири? – передразниваю я его чересчур вежливую речь.

– Мы никогда не поднимали руку на оборотней, – защищается двойник Джареда Лето.

– Может, и так, но я видела, как вы молча наблюдали и позволяли этому случиться, и это явно было не впервые.

Энох жмет на тормоз перед знаком «Стоп» и поворачивается, чтобы что-то сказать, но его перебивают.

– Мы не вправе вмешиваться, – бормочет Нэш.

Я оборачиваюсь и хмуро на него смотрю. И уже собираюсь по пунктам объяснить ему, что считаю его слова полнейшей ерундой, как замечаю, что к нам сзади приближается большой внедорожник, явно не собираясь останавливаться. Я едва успеваю предупредить остальных, как в нас врезаются.

Меня откидывает назад и в сторону, все матерятся и осматривают себя.

– Все в по…

Прежде чем Энох успевает закончить вопрос, что-то с силой и на приличной скорости врезается в заднюю дверь со стороны водителя. Нас кружит, словно на адских чашечках в парке аттракционов, и моя голова врезается в окно. Меня мотает туда-сюда под звуки сминаемого металла и бьющегося стекла. В висок прилетает еще один удар, и мир вокруг чернеет.

Глава 39

Из беспамятства меня вырывает крик, и я прихожу в себя, не понимая, где нахожусь. Мой подбородок лежит на груди, и когда я пытаюсь его приподнять, шею и голову простреливает боль. Зажмуриваюсь, пытаясь отогнать пульсацию, бьющую прямо по черепу.

Раздается еще один крик, и я пытаюсь спрятаться от натиска этого звука и закрыть уши, но руки не следуют указаниям мозга. Я снова дергаю руками и понимаю, что они привязаны к чему-то за спиной. Двигаюсь на том, что, предположительно, является стулом, и обнаруживаю, что ноги тоже связаны.

На меня, словно приливная волна, накатывают адреналин и страх, когда я понимаю, насколько все плохо. Не знаю, притупляется ли боль или я просто с ней свыкаюсь, но мне удается оторвать голову от груди, и, несмотря на головокружение, я делаю попытку осмотреться.

Очередной крик заставляет меня дернуться, и я, проследив взглядом, вижу одного из парней, сидевших на заднем сиденье Эноха: теперь он привязан к стулу напротив меня. Парень зовет на помощь, что кажется нелогичным, учитывая ситуацию, в которой мы оказались.

– Заткнись, мать твою, – рычу я, и ко мне обращаются широко распахнутые, полные ужаса глаза. – Продолжишь кричать, и сюда придет тот, кто это сделал. Давай попробуем оттягивать этот момент как можно дольше. – Я безуспешно пытаюсь звучать более успокаивающе и менее резко.

Парень кивает и, к счастью, замолкает. Его испуганный взгляд порхает по помещению. Здесь прохладно и сыро. Влажность воздуха усиливает ощущение липкости на моей коже, и я, посмотрев вниз, обнаруживаю подсыхающую кровь, окрасившую в темно-красный серую майку. Осматриваю себя в поисках ран, но не вижу ничего критичного.

Земля под ногами – твердый грунт, а стены – старый серый бетон с расползающимися трещинами по углам. Все те, кто был в машине Эноха, сидят здесь, привязанные к стульям. Они растрепаны, в синяках, а у кого-то есть травмы посерьезнее.

Нас рассадили беспорядочным полукругом, и я не понимаю, так задумано или это простое совпадение. В комнату пробивается затухающий естественный свет, но я не вижу, откуда он падает. Пробую обернуться и проверить, не находится ли его источник позади меня, но невыносимая боль в шее и голове не позволяет ничего выяснить.

– Эй… – шепчу я тому пацану, который кричал.

Он поднимает голову, и я вижу, как сильно он пытается сдерживать панику. Улыбаюсь ему самой мягкой и успокаивающей улыбкой, на которую способна.

– Как тебя зовут?

Ему требуется секунда, чтобы осмыслить, что я спросила.

– Паркер, – шепчет он.

– Паркер, ты был в сознании, когда нас сюда принесли? – спрашиваю я в надежде, что он сможет рассказать, где мы находимся и кто, черт возьми, нас связал. Он мотает головой, и из его горла вырывается всхлип. Я еще раз ободряюще улыбаюсь. – Все хорошо. Да, это ужасно, но мы живы и вместе. Я вытащу нас отсюда, обещаю.

Не знаю, зачем даю обещание, которое могу не сдержать, но мне не хочется видеть этого парня таким испуганным.

– Я очнулся совсем недавно. Я кричал, но никто не пришел нас проверить, – тихо говорит Паркер, и я киваю.