Ковен избранных

Всхлипывания Талона снова переходят в пробирающий до костей кашель. Я пытаюсь успокоить его, но мы оба знаем, что это бесполезно, да и я едва сдерживаю рыдания, рвущиеся из груди. Мое внимание привлекает какой-то шум, я вскидываю голову и замечаю, что нас окружило несколько внедорожников. Предупреждаю ребят и начинаю активировать магию, готовясь к атаке.

– Винна, они с нами. Они будут защищать нас, пока мы не пересекли границу.

Адреналин и энергия резко покидают меня, и я снова наклоняюсь к Талону, чувствуя облегчение от понимания, что наc прикрывают свои.

– Мы почти доехали, Талон, продержись еще немножко.

Талон открывает глаза и слабо улыбается окровавленными губами.

– Должно быть, Фарон что-то заподозрил. Я всегда был крайне осторожен, но, видимо, где-то облажался, потому что он без предупреждения заявился на мою территорию. Как только мне стало известно о его приходе, я понял, что это лишь вопрос времени – он сделает все, чтобы найти тебя. – Глаза Талона закрываются, а лицо на мгновение замирает, после чего он продолжает: – И я подстроил все так, чтобы тебя нашел твой дядя. Мне было нужно, чтобы он забрал тебя раньше Фарона.

Я отшатываюсь, услышав его признание, и внутри закипает гнев.

– Талон, если все это время ты знал, где мой дядя, почему же ты не отдал меня с самого начала?

Талон вздрагивает, чувствуя мою злость.

– Это было небезопасно. Адриэль первым делом стал бы искать тебя именно там, и не было никакой гарантии, что он не смог бы до тебя добраться. Я почти отправил тебя к дяде, когда мы встретились в твои пятнадцать. Но через несколько недель проявились твои руны Стража, и я знал, что смогу обучить и подготовить тебя лучше, чем кастеры или паладины. Они бы даже не поняли, кто ты такая.

Дыхание Талона становится судорожным и хриплым. Я притягиваю его к себе, понимая, что время на исходе.

– Ах, Талон. У тебя всегда была слабость к дамам, попавшим в беду, – шепчу я, а он улыбается окровавленными губами и закрывает глаза. – Спасибо, Талон. Спасибо за то, что защищал мою мать, спасибо за то, что защищал меня. – Голос надламывается и прерывается, по щекам текут слезы, а всхлипы мешают договорить до конца. – Ты не подвел меня. Я здесь благодаря тебе и твоему прекрасному огромному сердцу. Я такая, какая есть, благодаря тому, что ты сделал…

Рука Талона поднимается, и я хватаю ее, поднося к своему лицу.

– Я лююплюю теппя, маенькайа воииттнитсса… – невнятно бормочет он, и я чувствую, как рука начинает обмякать.

– И я тебя люблю, Талон, – всхлипываю я, притягивая его к себе на колени и обнимая. – Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста, Талон, останься со мной!.. Я совершенно одна. Если ты уйдешь, что мне без тебя делать?

Дыхание Талона прерывается, и я чувствую, как его тело начинает слабеть в моих объятиях. Я плачу и прошу, чтобы неизбежное не случилось. Губы Талона шевелятся, но с них не слетает ни единого звука. Я подношу ухо к его рту.

– Сегддааа рядмм, – касается моего лица едва слышный шепот, последний вздох покидает его тело, и он замирает в моих руках.

Я прячу лицо в ложбинке между его шеей и плечом и рыдаю. Во мне не остается ничего, кроме утраты и горя. Слезы рекой текут из глаз, падая на плечо Талону, и я раскачиваюсь, продолжая держать его, пока его тело не обращается в прах прямо в моих руках.

Ложусь на бок, прижимаю колени к груди и пытаюсь стать как можно меньше. Смотрю на следы того, что прежде было Талоном, и хочу обратиться в ничто вместе с ним.

Глава 41

Я чувствую щекочущее прикосновение магии к коже, когда мы проезжаем через границу. Не знаю, как долго нас не было, но этого хватило, чтобы весь мой мир разрушился. Сколько еще раз мне придется это испытать? Я и пары суток не могу прожить, чтобы что-то не разорвало меня на части, чтобы все, что я знаю об этом мире и людях, живущих в нем, не изменилось в корне. Я стойко держалась, искала во всем, что со мной происходило, положительные стороны, но это – уже чересчур. Я достигла предела того дерьма, с которым мне по силам справиться.

Я чувствую, как мы сворачиваем с дороги, по которой ехали. Я не совсем понимаю, куда мы едем, но мне нет никакого дела до этого. Каллан и Нэш пытались было нарушить тяжелую тишину в машине, но уже давно перестали. Теперь мы все сидим молча, поглощенные собственными мыслями и воспоминаниями, вымученные, истощенные и пытающиеся осознать произошедшее.

По коже проносится еще одно покалывание магии, но оно откликается во мне совсем не так, как другие. Это ощущение я ни с чем не спутаю.

– Почему сюда? – Я впервые заговорила с момента, как умер Талон, и не уверена, что кто-то меня услышит.

– Это ближайшая охраняемая собственность между местом, откуда мы приехали, и остальными ковенами, – отвечает Энох.

Мимоходом задумываюсь о том, откуда он это знает. Может, это своего рода правило – идти на компромиссы в случае необходимости.

Мы останавливаемся, и я бледнею: я не готова к тому, что будет дальше. Я не готова держаться, я не в силах делать все возможное. Моя броня повреждена, я ослабла и не могу идти в бой. Я не могу победить.