Ковен (ЛП)

Предательство причинило почти такую же боль, как и нож. Казалось, что оно пробило дыру в моем сердце, которая никогда не заживет. Я смотрела на него, слезы текли по моим щекам, я скулила от боли, пока он тянул лезвие вверх и делал рану еще больше.

Я не могла дышать.

— Грэй, — пробормотала я, покачиваясь на ногах, когда он освободил нож и отбросил его в сторону.

— Я не ожидал, что буду сожалеть об этой части, — сказал он, просовывая пальцы в дыру, которую он сделал в моем животе.

Я дернулась от его хватки, слезы потекли по моему лицу, когда Эш закричал из конца комнаты. Грэй не сводил с меня взгляда, пока его рука заполняла образовавшуюся от ножа пропасть, цепляясь за что-то и медленно вытаскивая это на свободу.

Ткань, которую он вытащил из моего живота, была испачкана кровью и обернута вокруг чего-то, изогнутого и узкого. Он впился зубами в запястье, прижимая раны к моему рту и предлагая мне кровь, необходимую для исцеления.

Чтобы залечить рану, которую он нанес.

Потому что он, блять, пырнул меня ножом.

Я сопротивлялась, отстраняясь, прикрывая руками живот и пытаясь остановить кровотечение.

— Что это? — спросила я, с ужасом глядя на покрытую рунами ткань. Символы были нарисованы черной краской, резко выделяясь на фоне ярко-красной крови. Грэй продолжал прижимать запястье к моему рту, заставляя меня пить дальше, и ждал, пока мой желудок заживет, прежде чем ответить на мой вопрос.

Развернув ткань, он показал одну реберную кость и улыбнулся.

— Кровь и кости, — сказал он, повернувшись лицом к груде органов и крови. Он поднял ребро, и я с ужасом наблюдала из-за его спины, как кровь образовала вихрь. Она кружилась по кругу, становясь все выше и выше, но не выходя за пределы зеркала. Грэй еще раз оглянулся на меня и откинул руку назад, словно собираясь бросить ребро.

— Нет! — закричала я, делая один шаг к нему, как раз в тот момент, когда он швырнул ребро в бурю.

Она поглотила его, вспышка фиолетового света пронзила пространство. Кровь стекала на землю, испаряясь и обнажая форму женщины, стоящей на поверхности зеркала. На ней было платье из темной ткани, настолько блестящей, что она казалась жидкой.

Ее лицо было повернуто к потолку, подбородок медленно опускался вниз, и я в шоке смотрела на нее. Волосы у нее были такие же русые, подкрашенные эбеновым цветом.

Она медленно открыла глаза, в каждом из которых сверкнула бледно-фиолетовая искорка. Она улыбнулась, и это выражение смягчило суровые черты ее лица.

— Привет, Уиллоу.

УИЛЛОУ

39

Я застыла, глядя на женщину, с шелка платья которой капали остатки крови Ковенанта. Проходя мимо, она коснулась руки Грэя и сжала ее с такой фамильярностью, что у меня все внутри замерло. Она не задержалась, проходя мимо него, и медленными, уверенными шагами преодолела расстояние между нами, пока не остановилась прямо передо мной.

Она подняла одну юношескую руку к моему лицу, провела по щеке и улыбнулась.

— Я не понимаю, — прошептала я, глядя через ее плечо на Грэя, который пристально наблюдал за нашим общением.

— Но я думаю, что понимаешь, — сказала женщина, убирая руку с моего лица и проводя пальцем по ожерелью из костей, когда она опустила ее, чтобы взять мои руки в свои.

Я остановилась, глядя в эти нестареющие глаза, которые, казалось, видели меня изнутри и понимали меня так, как никто другой не понимал и не мог понять. Я не могла объяснить эту связь или то, как тяжесть этого взгляда заставляла что-то внутри меня трепетать.

— Шарлотта? — спросила я, опустив взгляд на ее зубы, когда ее улыбка расширилась.

Она кивнула, сжав мои руки, пока я таращилась на нее. Я не понимала, что означает воскрешение Шарлотты Гекаты и почему это так важно, но она повернулась лицом к моему отцу и окинула его взглядом, прежде чем я успела задать еще какие-либо вопросы.

— Ты поклялся, что вернешь мою сестру! — крикнул он, и его лицо побагровело от гнева, когда он устремил этот взгляд на Грэй. На Сосуда это не произвело никакого впечатления, он стал чистить ногти кинжалом, который подобрал с пола, словно опасаясь, что я попытаюсь воткнуть в него острый конец.

Я бы так и поступила, решив отплатить за эту услугу.

Шарлотта надвигалась на моего отца, ее медленная походка была жуткой и устрашающей, когда она подняла одну руку. Мой отец задыхался, выпустив нож, который он держал у горла Эша, и вцепившись когтями в его кожу. Он пытался освободиться от ведьмы, которая душила его, даже не прикоснувшись к нему.

— Только самый плохой человек может причинить вред собственной дочери, — сказала Шарлотта.

Эш отскочил от отца и побежал в центр Трибунального круга. Я упала на колени на плитку, когда он врезался мне в грудь, отбросив меня назад на пятки, и я обняла его.

— Лоу, — пробормотал он, громкие рыдания сотрясали его маленькое тело.

— Ш-ш-ш, — прошептала я, заставляя себя фальшиво улыбнуться. Даже зная, что он этого не видит, что он слишком сильно зарылся в мою грудь, я чувствовала себя важной персоной. — Все будет хорошо. Я обещаю, что все будет хорошо.