Ковен отверженных

Как бы я ни надеялась, что сковывающее заклинание, наложенное на мое прочтение, сохранит мою сущность в тайне, я уверена, что эти чертовы ламии разбили эту надежду в пух и прах. Если Энох и остальные были достаточно внимательны, у них возникнут вопросы. Полагаю, есть ничтожный шанс, что обращение «малышка Страж», которым щедро разбрасывался в подвале Фарон, там и похоронено, но я ни на что не рассчитываю. Учитывая это обращение, предсмертный рассказ Талона о моем происхождении и проявление некоторых моих способностей, сомневаюсь, что хоть чему-то из этого удастся остаться в тени, как бы мне ни хотелось обратного. Энох не станет утаивать от своего дорогого папочки секреты. Досадно только, что по стечению обстоятельств его отец – член Совета, а их отношение ко мне по-прежнему не определено.

Ведущий нас кастер открывает богато украшенные черные двери, и мы вслед за ним входим в помещение, напоминающее залы суда и амфитеатра одновременно. Слева от меня, за расположенным на возвышении партоподобным столом, восседают члены Совета. Я узнаю троих – тех, с кем уже успела повстречаться.

Старейшина Балфур, тучный и лысеющий, смотрит на меня с видом, который так и говорит: «У меня есть дела поважнее». Старейшина Найпан дружелюбно и сияюще улыбается, и от его абсолютно лысой, черной как смоль головы отражается, подмигивая мне, верхний свет. Без шуток, ему бы поговорить со старейшиной Балфуром о том, чтобы тот присоединился к движению «лысина – это красиво». Если старейшина Найпан чем-то похож на певца Сила [1] и ему лысина к лицу, то старейшина Балфур походит на пухлую версию Джорджа Костанзы [2].

Пока мы рассаживаемся, старейшина Клири наблюдает за мной, и его короткие, со вкусом уложенные светлые волосы подчеркивают яркость голубых глаз. Я вижу черты Эноха в его лице, но это лишь легкие штрихи тут и там, и мне становится интересно, как выглядит мать парня. Еще двоих я не знаю, только имена: один – старейшина Ковка, второй – старейшина Альбрехт, но кто из них кто, я сказать не могу.

Отвожу от них взгляд и натыкаюсь на Лахлана. Он и его паладинский ковен сидят на некоем подобии скамьи присяжных чуть в стороне. Я впервые вижу их с момента, когда они толпились вокруг черного внедорожника. Мои глаза встречаются с пристальными взглядами Айдина и Сильвы, но я быстро отвожу их. Энох, Нэш и Каллан сидят на аналогичной скамье присяжных на противоположной стороне зала. Энох кивает мне, и я в ответ легко приподнимаю подбородок.

Нас с ребятами сопровождают до тех пор, пока мы не оказываемся в самом центре. Все здесь пропитано устрашением и властью. Я вынужденно поднимаю взгляд на старейшин, восседающих, словно на троне, на своих креслах, плотно придвинутых к столу. Нисколько не сомневаюсь, что они хотят, чтобы мы почувствовали себя в этой комнате маленькими и менее значимыми. «Попытки манипулировать нами», – говорю я себе, а старейшина Балфур тем временем приказывает парням занять места позади меня.

– Приветствуем, Винна. Мы рады, что ты смогла прийти и что ты выглядишь гораздо лучше, чем в последнюю нашу встречу, – приветствует он меня.

Мгновение мы оценивающе смотрим друг на друга, после чего я решаю, что он ждет от меня какого-то ответа.

– Насколько мне известно, призыв есть призыв. Мне жаль, что кровь и пепел не пришлись вам по вкусу. А я-то думала, что была хороша, – невозмутимо говорю я.

По комнате проносятся смешки, а старейшина Найпан закашливается. Я успеваю заметить улыбку на его лице, прежде чем он прикрывает ее, поднося ко рту кулак. А вот старейшину Балфура это не веселит, если судить по тому, как морщится кожа вокруг его глаз, когда он прищуривается, глядя на меня.

– Винна, твое присутствие здесь было необходимо для того, чтобы решить одну доведенную до нашего сведения проблему.

Он делает драматичную паузу, и я жду, когда он продолжит.

– Не могла бы ты рассказать, почему тебя обнаружили на обочине без обуви, без машины или любого другого средства передвижения и без возможности с кем-либо связаться?

Наклоняю голову набок и непонимающе смотрю на старейшину Балфура, пытаясь сообразить, почему он задает мне этот вопрос. Мой взгляд сам собой переходит на Эноха, и я делаю вывод, что источником этих незначительных подробностей стал или он, или кто-то из его ковена. Энох подозрительно избегает на меня смотреть.

– У меня спустило колесо, а запаска была лишь одна. Я не взяла с собой телефон и поэтому двинулась в сторону города в поисках помощи.

– И как же так получилось, что ты села за руль без обуви и телефона? – спрашивает старейшина Балфур, с чрезмерным нетерпением подаваясь на своем кресле вперед.

– Прошу прощения, а это запрещено? – в замешательстве спрашиваю я. – Какая разница, почему у меня не было обуви и телефона? Как это связано с вами или с тем, что произошло?

– Винна, нам стало известно, что условия, в которых ты сейчас живешь, могут быть для тебя небезопасны. Старейшина Балфур спрашивает об этом, чтобы мы смогли определить, правда это или нет, – спокойно сообщает мне старейшина Найпан.