Ковен озера Шамплейн

– Больше всего пользы будет от ваших честных и быстрых ответов, – заговорил Коул. – Мальчик пропал ровно три дня назад, правильно я понял?

Он быстро забывал обо всех прочих делах, когда речь заходила о расследовании. Коул словно забыл и о нас с Морган, ютящихся за капотом машины – на безопасном расстоянии от Джефферсона, чья аура была убийственна для любого колдовства, а значит, и для моих чар невидимости. Достав свой блокнот, Коул направился вместе с директором к школе.

Я молча взяла Морган за руку, потянув следом. Пока директор кратко излагал недавние события, у нас появилось время прислушаться. В прямом и переносном смысле.

– Ты чувствуешь это? – спросила Морган шепотом, хотя под слоем заклятия, гораздо более совершенного, чем зелье невидимости Anweledig, можно было разговаривать в полный голос.

Я кивнула ей: спину и впрямь облюбовали мурашки. Судя по тому, как Морган втянула голову в плечи, мне не мерещилось – то были взгляды, устремленные на нас со всех сторон, будто мы находились в толпе. Но ни на улице, ни в темных витражных окнах уже никого не было – только пожилой дворник, соскребающий лопатой приставшую к тротуару грязь. Он не смотрел на нас, но смотрело что-то другое…

«Вы в паутине».

Что это значит, голос?

– Вы должны отыскать маленького сорванца как можно скорее! Когда мистер Голфильд узнает, что Кристиан снова сбежал… – запричитал директор, распахивая перед нами двери с фрамугой, которые могла бы придерживать гувернантка в чепчике.

– Вы не сказали отцу мальчика о том, что его сын исчез?! – изумился Коул, застыв на пороге. Шок выбелил его лицо… Ведь, в отличие от директора, он знал, что мальчик уже не вернется. Не сказать отцу о пропаже – значит не сообщить ему о гибели родного сына.

– Мистер Голфильд большой человек, – закряхтел директор. – У него своя верфь в Шамплейн, и он многое сделал для нашей школы. Негоже волновать его по таким пустякам… За Кристианом давно водится такая привычка – незаконно покидать территорию. Правда, раньше он исчезал максимум на день… Мистер Голфильд ведь потому и отправил сына учиться к нам, чтобы мы укротили его строптивый нрав. Ну и чтобы Кристиан получил лучшее образование, достойное Гарварда! Уроки этики, французского, верховая езда по субботам и вторникам… Наша школа была открыта еще при Джеймсе Мэдисоне! Правда, во времена Второй мировой школу переоборудовали под приют, но когда здесь случился пожар… – Директор прочистил горло: – В общем, после войны школу восстановили и открыли заново. Видите, какая архитектура? Еще мой прадед управлял этим местом…

То, с каким упоением директор принялся нахвалить школу, будто пытаясь продать ее Коулу, раздражало. Но еще больше раздражало то, что он совсем не волновался о судьбе мальчика – он волновался о том, чтобы не остаться без спонсора.

Кристиан Голфильд. Я повторила это имя шепотом, и оно осело кислотой на языке. Вот, значит, как звали последнюю жертву Паука… Мальчика, растерзанного в снегу, чьи последние минуты я созерцала в абсолютной беспомощности.

Теперь же я могла созерцать и то место, что когда-то было Кристоферу вторым домом. Внутри школа выглядела даже больше, чем снаружи: прошмыгнув внутрь, мы сразу оказались в многоэтажном шестиугольном зале, похожем на Колизей. Пронизанный каменными коридорами, ведущими в другие секции, зал был заставлен резными скамьями. Лестницы из литьевого гранита переплетались между собой от первого этажа до четвертого, образуя ниши и балконы. С них на нас смотрели стайки любопытных учеников, но стоило директору шикнуть, как они тут же попрятались. Судя по звуку колокола, отбившего девять часов в одной из башен, занятия только-только начались.

– Лучший друг Кристиана, Эдвард, может что-то знать, – произнес директор, пока мы изучали шестиугольный зал. – Он последний, кто видел Кристиана. Вся его одежда была изодрана о деревья и репейники… Но он отказывается рассказывать, что произошло. Почти не ест… Подозреваю, они могли повздорить, как это часто бывает у мальчишек, и Кристиан сбежал в пылу ссоры.

Я едва не споткнулась на ровном месте. Изодранная одежда?.. Неужели Эдвард тоже был в лесу в ту ночь? Почему же я не видела его в своем видении?

«Потому что ты была им».

Это осознание пронзило спицей. Вот чьими глазами я смотрела на происходящее! Вот как Паук почуял меня. Я была не астральной проекцией – я была духом в чужом теле, почти как Рашель. Немудрено, что Коул нашел меня без сознания, ведь это значит, что я была…

«Почти мертва».

Вот так ритуал!

«Какая Верховная – такие и заклинания».

– Возможно, вам удастся разговорить Эдварда. – Голос директора эхом звучал на фоне, слившись со звуком моего сердцебиения, стучащего в ушах. – Я снял его с занятий, так что он ожидает вас. Спальни учеников седьмого класса располагаются в южном крыле. Со стороны конюшни тоже есть вход.