Ковен озера Шамплейн

– Позволь узнать, что она попросила взамен на то, что научит тебя Sibstitisyon? – поинтересовалась Аврора, щелкнув серебряной зажигалкой и покрутив в пальцах дымящийся мундштук. – Дай-ка угадаю… Свою магию, верно?

Заметив глумливый взгляд Авроры, который был вполне обоснован, я раздраженно фыркнула:

– Ой, да с кем я вообще разговариваю! И главное, зачем.

– Не знаю, но я не против послушать. В конце концов, твоя жизнь чем-то похожа на пьесу «Бесполезная женщина» Оскара Уайльда. А я ее просто обожаю! – промурлыкала Аврора, стряхивая пепел прямо на крыльцо моего дома. Поправив манто, она вгляделась в даль. Там колыхалось озеро Шамплейн, на берегу которого сидели два силуэта – один высокий, другой низкий. Это была единственная причина, по которой я терпела надменность Авроры и все еще не прогнала ее со своих земель.

Когда мы только добрались до американской границы, Морган уже ждала нас у пункта аренды автомобилей с искренней улыбкой и объятиями. Пускай глаза ее, карие, с вкраплениями лесной зелени, не светились, как раньше, она все равно сыпала вопросами о Санта-Муэрте и заливисто смеялась над нашими рассказами. Словом, проявляла ту самую детскую любознательность, которой, как я боялась, убийство навсегда ее лишило. А после этого Морган легко перенесла нас в Шамплейн, отмахнувшись от полноценного ритуала с соляным кругом и свечами. Вспышка золотого свечения – и вот мы снова дома. Даже не вывернутые наизнанку, как те несчастные звери в лесу! Я могла лишь гадать, как Авроре удалось все это за два дня нашего отсутствия – вернуть Морган и к нормальной магии, и к нормальной жизни.

Теперь они с Диего воссоединились и уже третий час не сходили с того самого места неподалеку от пирса, где однажды я свершила собственную казнь. Сейчас эта близость была нужна им обоим. Издалека было видно, как голова Морган лежит у Диего на плече, в то время как он молча растирает ее запястья. За наше отсутствие на тех прибавилось несколько тонких шрамов.

– Морган без труда перенесла нас в Шамплейн сегодня. Значит, контроль вернулся к ней? – осмелилась спросить я.

– Не до конца. Одну свечу она по-прежнему зажечь не в силах – все равно зажигает целый дом.

– Хм… Тогда сколько дней ей еще потребуется, чтобы стать Эхоидун в полной мере? – спросила я прямо, повернувшись к Авроре лицом.

Она смолила уже третью сигарету, пока мы стояли в тишине, думая каждая о своем.

– А сама как думаешь? Душе Эхоидун несколько тысячелетий, а ее телу – всего шестнадцать лет… Это то же самое, что пытаться впихнуть всю библиотеку Ватикана в один книжный шкаф. Так что не рассчитывай, что Морган щелкнет пальцами, и Паук исчезнет.

– Скажи… ты ведь не учишь Морган Шепоту, правда? – с надеждой спросила я, и Аврора ухмыльнулась. Аметистовые глаза лукаво блеснули:

– Я учу ее жизни, милая. Только жизни.

– Тогда продолжай. Как только Коул закончит подготавливать машину, мы снова уедем и, надеюсь, вернемся к следующим выходным. Тюльпана снова остается за главную.

Я легла на перила спиной, повернувшись к дому. Из светло-синего камня, напоминающего лазурит в пасмурные дни, он казался мертвым и грустным, когда оставался пустым. Сейчас внутри возился лишь Исаак – снова за книгами и за плитой одновременно, заменяя Сэма, который тем временем готовил вместе с Зои мой вынужденный «переезд». За углом дома, под брезентом, растянутым между яблоневыми деревьями, уже пыхтел синий джип с открытым багажником, в который Коул загружал наши вещи. На задних сиденьях я видела белокурую макушку, обладательница которой нетерпеливо фыркала и высовывалась в запотевшее окно.

– Кстати, я придумала, как ты можешь отблагодарить меня за помощь с Морган, – вдруг произнесла Аврора, выпустив в морозный воздух облако приторно-сладкого дыма. – Это касается Тюльпаны… Она… Г-хм. В общем, сделай так, чтобы мы с Тюльпаной помирились!

От услышанного у меня язык прилип к нёбу. Вытаращив глаза на Аврору, я даже попросила ее повторить это, чтобы убедиться, что не ослышалась. Она, конечно, повторять не стала, но красноречиво кивнула в сторону леса, откуда Тюльпана как раз выходила с корзинкой наперевес. В той виднелись грибы и рогатый хворост. Молча поднявшись на крыльцо, Тюльпана прошествовала между нами и фыркнула, когда Аврора поинтересовалась, зачем ей это лесное добро.

– Попрошу Исаака сварить тебе суп на ужин, – бросила она через плечо, прежде чем скрыться в доме.

– И ты думаешь, у меня получится примирить вас? – уточнила я после этого, ошеломленная. – Да она же ненавидит тебя! И у нее есть на это веские причины. Ты убила ее возлюбленного, Аврора, и отобрала единственного сына почти в младенчестве. А потом заперла Тюльпану на чердаке и травила, как собаку…

– Ой, да когда это было! – Аврора раздраженно всплеснула руками, и я поняла, что она безнадежна: может, Морган или случай с Вестниками даров и пробудил в Авроре материнский инстинкт, но явно не совесть.