Ковен озера Шамплейн

Вместо ответа Ферн снова засвистела и, заглянув за створки последнего стойла, радостно воскликнула:

– Ах вот где ты, гнойный дружочек-пирожочек!

Она вывела Бакса ко мне за ошейник. Виляющий хвостом, с капающими слюнями и с торчащими во все стороны косточками, он выглядел невероятно счастливым. Все, что для этого требовалось, – провести несколько часов рядом с хозяином и обглодать лошадиную соль-лизунец, откопанную в стоге сена. Золотые колоски украшали пятнистую шерсть, а сам Бакс послушно сел передо мной, даже не представляя, что его ждет.

Моя рука вдруг перестала держать атам так же крепко, как раньше.

– Классический ритуал Sibstitisyon проходит в восемь этапов – свой сигил на каждый из даров, – начала объяснять Ферн, принявшись наматывать вокруг меня и Бакса круги, что нервировало лишь сильнее. – Первыми рисуются стихийные элементали, все четыре – вода, воздух, огонь и земля. – Я ахнула, вспомнив Харпер Стоун, первую жертву ритуального убийцы, и те знаки, что сумела распознать, когда Коул привел меня на место преступления. Так вот как это происходит… Забор магии – забор всех восьми даров по очереди. – Затем рисуются знаки метаморфоза, психокинеза, ментальности и так далее по градации. Эти знаки представляют собой сочетание нашей гоетии и викки с гаитянской традицией, так что не все из них знакомы тебе. Когда доберемся до них, я покажу, как они выглядят. Дар сотворения – отдельная тема… Он основывается на сигиле защиты – том самом, которым помечают новорожденных, чтобы глупые фэйри их не украли. Это почти такой же символ рождения – рождения чистой магии без физической оболочки. Марк Сайфер, чтобы забирать мою магию по частям, дробил эти этапы, проводя по одному в год, никогда не завершая ритуал даром сотворения… Точно так же Хокаин, Эмиральда и Джулиан вернули свои клятвы назад. Демон, конечно, не является магией, но в случае Тимоти Флетчера, полагаю, придется соблюсти полную и классическую последовательность. Проведем весь ритуал от начала и до конца.

К тому моменту, как Ферн закончила говорить, во рту у меня стало сухо, как в пустыне, а руки тряслись, словно я отжалась от пола раз двести. Я старалась запомнить каждое слово, но сердце подпрыгивало так высоко, что выбивало все услышанное из головы. На столе уже растаяла глиняная масса, как растаяла и моя наивность. Неужели я правда думала обучиться столь сложному ритуалу так просто? Ведь все в Sibstitisyon сводилось к одному – к наличию жертвы. Потому что…

– Ритуал перестает работать, если жертва не чувствует боль, – сказала Ферн, обойдя меня так, чтобы я смотрела ей в лицо и видела шрамы, выглядывающие из-под ворота ее водолазки. – Когда я привыкла к ней, отец начал посыпать свой атам морской солью и раскалять его над огнем. Ты можешь учиться резать символы на доске или пластилине, да, но сумеешь ли ты потом вырезать их на живом существе? Рисовать нужно будет точно и быстро.

– Но диббук же… – попыталась неубедительно возразить я.

– Поверь, это ты сейчас думаешь, что «живое» и диббук не одно и то же. Но когда придет момент, ты испугаешься. Я знаю это не понаслышке, ведь семьдесят ведьм Кливленда были убиты моими собственными руками. Твое колебание может стоить жизни не только тебе, но и твоим друзьям.

Я понимала, что Ферн права, ведь «как отрепетируешь, так и выступишь». Но мне никогда не доводилось вредить кому-либо физически – даже родного брата я убила посредством связи. А Бакс был невинным, доверчивым созданием… Он смотрел на меня слезящимися глазами с бельмом, высунув язык. Он не мог воспротивиться, не мог дать сдачи…

– Да эта псина же бессмертна, – вздохнула Ферн, присев на корточки и взяв Бакса за ошейник. – Умрет и воскреснет еще разок, делов-то! Давай. Начнем по порядку – с элементалей. Их ты точно уже знаешь.

Закрыв глаза, я наклонилась… и разжала пальцы, выпуская атам.

– Это было предсказуемо, – усмехнулась Ферн, когда нож вошел в подстилку из разбросанного сена, как в масло, и застрял в ней вертикально.

Бакс испуганно вздрогнул и, вырвавшись у нее из рук, сиганул в двери конюшни. «Молодец, – подумала я. – Убегай, мальчик».

– Не буду я резать несчастную собаку! – закричала я. – Ему и так уже досталось! Обойдемся глиной…

– Нет, не обойдемся! – процедила Ферн. – Ты будешь учиться наносить знаки наживую, потому что от твоей победы над Пауком зависит моя жизнь! И это не обсуждается.

Я напряглась, инстинктивно качнувшись к дверям конюшни, чтобы не дать Ферн помчаться за Баксом и вернуть его. Но вместо этого она поставила на землю смастеренный Гидеоном стул и расстегнула свою куртку так резко, что едва не сорвала молнию.

– Что ты делаешь? – спросила я, когда следом за курткой полетели свитер и майка.