Ковен Полуночи (ЛП)

Может, с этим придурком тоже повезёт.

Но Ник по ряду причин не мог рассчитывать на это.

Во-первых, его могло не быть во многих базах данных.

Также вампиры не так-то просто оставляли отпечатки пальцев. На их пальцах не было кожного жира, который мог бы оставить следы при прикосновении. У них также была холодная как камень кожа, так что трекеры тепловых сигнатур не могли уловить их отпечатки таким способом.

Это отбрасывало копов практически в прошлое.

Когда дело касалось поисков вампира-убийцы, они мало пользовались технологиями.

Им приходилось полагаться на более внешние характеристики.

Черты лица вампира, рост, телосложение, повадки, любые приметы, голос, отпечатки обуви или любимый бренд обуви, данные о платёжных операциях, кредитный счёт, информация о месте проживания. ДНК использовать невозможно. Группу крови использовать невозможно. Сканирование сетчатки — тоже нет, поскольку вампирские глаза слишком похожи друг на друга и склонны часто меняться в зависимости от настроения вампира.

Даже сканирование тела нельзя применять, поскольку вампиры слишком холодные.

Само собой, никакого цвета глаз, поскольку он исчезал.

Им надо узнать, как выглядел этот придурок.

Или же им нужно его имя.

К счастью, если сны Ника точны, он должен быть весьма приметным.

Странная шляпа, бинты-повязки, полностью чёрная одежда.

Конечно, это может быть диверсия. Он мог надевать эти вещи только непосредственно для убийств, а потом переодеваться во что-то более нормальное.

Но Ник так не считал.

Он был практически уверен, что этот парень везде и всюду был странным.

Теперь он лучше чуял кровь.

Он чуял, где самое большое её скопление впиталось в толстый ворсистый ковёр этажом выше. Он уже знал, что тот ковёр расположен в комнате, куда позвал их Джордан. Судя по запахам, всю семью убили там.

В отличие от манхэттенского жилья, где тела были разбросаны по дому, здесь он заманил их в одно место.

Это показалось Нику странным.

Однако это не единственное, что было странным.

И даже не самое странное.

Ник до сих пор не чуял ни единой капельки крови за пределами той комнаты. Ни на ступенях или лестничной площадке, ни в коридоре. Всюду, где он смотрел и принюхивался, стены и полы оставались совершенно чистыми. Они добрались до площадки третьего этажа, и это впечатление лишь усилилось.

Никаких брызг крови. Никаких следов чьей-то обуви или пальцев.

Ничего на мраморе или паркете в обе стороны.

Кто бы это ни сделал, он не оставил ни капельки крови в остальном доме. Даже на ковровой дорожке возле двери в комнату убийств.

Ник не знал, как такое возможно.

Вампиры — особенно взбунтовавшиеся вампиры — обычно не прибирались за собой. Они не мыли полы или стены, забрызганные кровью. Они часто даже не утруждались помыть свою обувь или почистить одежду. Если они испачкались в крови, то обычно бросали те вещи и заменяли новыми, если только им не нужно было немедленно выйти на улицу и слиться с толпой людей.

Они определённо не носили при себе столь сильное чистящее средство, чтобы Ник ничего не почуял во всём остальном доме.

Это казалось ему невероятным аж до абсурда.

Обоняние вампира было лучше, чем у ищеек.

Само собой, этот мудак был в курсе.

Почему он потрудился настолько основательно очистить себя, чтобы даже другой вампир не заметил хоть лёгкого запашка крови?

Какой вампир стал бы так заморачиваться, но при этом бросать тела на месте?

Особенно если он пытался передать какой-то посыл?

Ник вспомнил про единорога.

Не раздумывая, он достал его из кармана и быстро осмотрел своим вампирским зрением, пока шёл по узкому коридору.

Ничего. Снаружи ничего.

Только маленькое пятнышко крови.

Но он не ошибся. Это точная копия единорога из бумаги и фольги, которого он помнил по своему любимому фильму много лет назад.

Ник осознал, что чувствует на нём больше крови.

Он чуял больше крови.

На фольге и бумаге было больше крови, чем он видел снаружи в том аккуратном пятнышке. Ник снова подумал, что пятнышко не может быть случайным. Убийца нарочно оставил отпечаток. Он явно ожидал, что Ник проверит его в рамках той маленькой игры, что он ведёт.

Ник поколебался долю секунды.

Затем быстро развернул единорога.

Он бегло глянул вперёд, убеждаясь, что Морли на него не смотрит.

Он был прав. Крови оказалось больше.

Мудак написал ему послание.

Ник хмуро смотрел на слова, аккуратно выведенные коричневато-красной человеческой кровью. Он отчётливо чуял, кому принадлежала кровь. Младшую девочку из другого дома Танака использовали как чернила для этого послания.

Мудак.

Ник почти видел, как он это делал.

Он не хотел видеть, но образы всё равно проступили в его сознании.

Другой вампир прекратил кормиться ровно настолько, чтобы обмакнуть некий предмет в раны, оставленные на шее девочки — то ли ручку, то ли иголку, что-то, найденное на полу в детской или на полках. Он использовал этот предмет, чтобы аккуратно написать буквы и слова на маленьком кусочке фольги и бумаги.