Ковен заблудших ведьм

Ферн подавилась смешком от такого уточнения, но мне нужны были все гарантии. Пожав плечами, она подошла к Гидеону и без колебаний обхватила рукой острие его копья, оставляя на ладони безупречно ровный порез. Гидеон напряженно следил за тем, как капает на траву алая кровь, но Ферн даже не поморщилась от боли – та давно стала ее частью.

– Да будет так, Одри.

Она протянула мне ладонь. Ее кровь удобряла землю, а затем соединилась с моей кровью, когда я, не раздумывая, шепнула «Torri», которое повторила уже дважды за этот день. Сердце забилось быстрее, поторапливая. Шаг. Еще шаг. Я очутилась к Ферн так близко, что почувствовала запах ее шафрановых духов, а пшеничные волосы лизнули мои щеки. Боясь, что она передумает, я схватилась за ее руку, как за спасательный круг, и сжала до побеления костяшек.

– Да будет так, Ферн.

Едва успели спасть старые клятвы, как душу тут же сковала новая. Ох, как бы мне расплатиться с таким количеством дьяволов…

– Прекрасно, – прошептала Ферн с благоговением в голосе. Дотрагиваясь до нее, я чувствовала магию, обжигающую, как погребальный костер, и горькую, как полынь. – А теперь за дело!

Ферн щелкнула пальцами и расстегнула цепи на руках Джулиана. Он, освобожденный, поднялся, держась за ее любезно подставленный локоть. Кровь, застывшая под его веками и вдоль линии челюсти, была заботливо стерта рукавом мехового пальто.

– Ты правда прощаешь меня? – настороженно осведомился он, отстраняясь от ее материнских прикосновений.

– Да. Ты имеешь полное право винить меня в том, что я обманула тебя, обещая воскресить твоих родных… Но никто не заставлял тебя делать с ними то, что ты сделал с маленьким Ноа. Мы оба уничтожили наши семьи. Добровольно. Мы – чудовища, а чудовищам лучше держаться вместе.

Джулиан сжал пальцами болтающуюся цепь и выдавил слабый кивок. Окинув невидящим взором холм, он отыскал меня на слух, переминающуюся с ноги на ногу, и едва сдержал улыбку. Ферн впервые не знала, о чем он думает, но, уверенная в обратном, взглянула на небо. Я тоже посмотрела на него: тучи разошлись, и небосвод, прежде окрашенный в ежевику, вдруг потемнел.

Закат Самайна. Тьма уже здесь.

Вздохнув, я перехватила скрипку под мышку, глядя туда, где бушевали воды прежде спокойного озера. Будто чуя опасность, озеро пробудилось, встревоженное тем, что происходило на его берегах.

– Тут, – решила я, спустившись с холма впереди остальных и потоптавшись на стыке земли и берега. Отсюда было видно каменный профиль особняка в окружении безжизненных тыквенных голов.

Джулиан неуклюже покачнулся, когда я подошла и впихнула скрипку ему в руки. Действуя вслепую, он прошелся по грифу пальцами, будто вовсе не играл на ней сегодняшним утром. Приложив его к плечу, брат кивнул. Ферн послушно отошла в сторону, чтобы не мешать нам, и, поставив ведерко на землю, принялась наблюдать, не зная, что должна бояться.

Набрав в легкие побольше воздуха, я вспомнила музыку заклятия и завела ее по новой, изменив лишь несколько нот. Буйных, резких и непреклонных… Как сама Ферн. Новая половина ритуала, который я никогда не впишу в гримуар.

Джулиан подхватил мелодию, а спустя минуту его брови сошлись на переносице. Если бы не наша клятва, он бы точно бросил скрипку на землю и побежал к особняку… Ведь когда настало время для аллегро, от которого Ферн поморщилась и повела плечами, он начал понимать, что к чему. Но не имел права остановиться. Слишком поздно.

Губы его сжались, выражая презрение к тому заклятию, что заставило кровь снова побежать по моей спине, а зажившую рану на спине Джулиана вновь прорезаться. Кружась со скрипкой по холму, я танцевала, плавно обходя Ферн по дуге вдоль песчаной черты. И тогда, когда невидимая нить, которой я оплетала нас троих, заискрилась в воздухе, словно начинающаяся гроза, была сыграна последняя нота.

Задыхаясь от силы и надежды, которые я вложила в эту мелодию, я опустила скрипку и посмотрела на ненавистную сестру. Она смотрела на меня равнодушно, словно не ощущала никакого эффекта от ритуала, а спина ее, в отличие от моей, не кровоточила.

Разве так должно быть?

«Не знаю. Это ты у нас творец заклинаний, а не я».

– Все? – осведомилась Ферн, приподняв одну бровь, когда неловкая тишина неприлично затянулась. – Что-то не впечатлило. Джулиан, ты уже чувствуешь себя Верховным или Одри здесь просто так плясала?

Тот и сам не понимал, что происходит. Я опустила глаза на скрипку, прислушиваясь к ощущениям: связь с Джулианом была так же отчетлива, как мое собственное сердцебиение, но Ферн… Мы должны были сосуществовать все трое – кровь от крови, магия от магии. Ритуал должен был сработать… Но проверить наверняка, получилось ли, я могла лишь одним путем.

– Да… Да. Получилось, – соврал Джулиан, и когда он отнял от слепых глаз пальцы, растерев их, те снова стали серыми и сияющими, прозрев по его велению. – Вот и доказательство.

– Поздравляю, – улыбнулась Ферн нам обоим. – Ты получил, что хотел. А теперь… Caethwasiaeth a caethiwed!