Ковен заблудших ведьм

Коул сконфузился. Когда-то давно, когда мы еще жили в Берлингтоне и расследовали ритуальные убийства, он спросил: «Как думаешь, Рэйчел бы одобрила мою кандидатуру?» Уже тогда Коул загорелся идеей стать ей ровней, а ослепнув… воспылал этим желанием с удвоенной силой.

Он молчал, и я поняла, что знаю его слишком хорошо.

– Ох, Коул…

Он перехватил мои руки и задрал рукава свитера одним рывком, так стремительно, что я не успела его остановить.

– У тебя ведь тоже есть от меня секреты!

Его пальцы коснулись моих чернильных вен, проступающих под кожей, и когда я попыталась отдернуть руки, Коул не отпустил их. Его лицо ничего не выражало – ни сожаления, ни вины, ни злости.

– Я давно чувствовал, что что-то не так. От тебя исходит… холод. Словно ты чем-то больна или отравлена. – Большими пальцами он изучающе тер мои запястья. – Это тьма, Одри. Ее же я ощутил в Авроре, когда мы встретились впервые. Что ты делаешь с собой?

Пришел мой черед устыдиться.

– Аврора сказала, это все из-за моего непринятия ее магии. Нельзя пользоваться тем, что ты отвергаешь…

– И как часто ты используешь заклятия из Шепчущей главы?

– Чаще, чем мне хотелось бы признавать.

– Почему ты не рассказала?

– Не хотела сваливать на тебя еще больше проблем. Прости.

Коул вздохнул и наклонился ко мне, опершись руками о перину так, что я оказалась в его теплом нежном плену и прижалась к его груди, молча обняв.

– Раз уж мы заговорили о секретах… Представляешь, я нашла настоящую целительницу! – прошептала я. – Правда, она еще слишком юна и неопытна, но со временем, когда к ней придет уверенность… На пару с Тюльпаной они быстро меня поднатаскают.

– Ты о той девочке? Морган? Не торопи ни ее, ни себя. Я долго ждал и готов подождать еще. Сейчас вообще речь не обо мне… Ты тоже прости, Одри. – Коул взял мое лицо в ладони, и мы потерлись носами. – Не знаю, чем я думал, когда воскрешал из мертвых человека, потерю которого ты так тяжело переживала.

Меня будто пронзило молнией. Мысли забегали, и я протрезвела.

– Твою мать! У нас в доме моя первая атташе… Мертвая атташе! Рэйчел! Я хочу ее увидеть. Где она сейчас?

Я вскочила с постели, проигнорировав головокружение, и Коул поднялся вслед за мной.

– Эй, ты уверена, что уже готова к этому?

– Нет… То есть да! Плевать. Некромантия – зыбкая вещь. Рэйчел может исчезнуть в любой момент. Не хочу упустить такой шанс. Пойдем! К тому же я мечтала вас познакомить.

Я сжала руку Коула и потащила к двери. Он ойкнул, задев плечом торшер и повалив его.

– Вообще-то мы уже познакомились…

Яркий синяк на его щеке подтверждал это. Коул успел привести себя в порядок за то время, что я была в отключке, но следы их первой с Рэйчел тренировки все еще были заметны: ссадины, отметины, медлительность движений из-за ноющих мышц.

– Ну, тогда просто постоишь рядом. Мне понадобится моральная поддержка.

Коул кивнул, и вместе мы спустились вниз, как два побитых неуклюжих пингвина. Я запнулась, проходя мимо окна, и внутри поднялась тревога: знакомые силуэты просвечивали сквозь витраж. С веранды доносились голоса, но от одного из них у меня закололо под ребрами.

Я остановилась у приоткрытой двери, вслушиваясь и собираясь с духом.

– Как тебе? – спросил Диего, который сидел напротив Рэйчел с красной керамической чашкой в руках.

Она держала такую же и подозрительно принюхивалась к содержимому. В воздухе витал терпкий аромат горького шоколада и специй – кардамона и гвоздики. В животе у меня заурчало так громко, что они чудом меня не услышали.

– На вкус как… – Рэйчел помедлила, сделав глоток и причмокнув, чтобы распробовать. – Грязь.

Лицо Морган, сидящей на перилах, вытянулось. Диего бросил на нее быстрый взгляд и подмигнул:

– Не слушай! Твое какао чудесно, цветочек. Все дело в рецепторах Рэйчел. – Диего отставил почти пустую кружку, облизывая перепачканный рот. – Я не смог восстановить твое прошлое тело, потому что от него давно ничего не осталось. Мне пришлось сделать тебе новое, буквально из палок и гов… – Диего осекся и покосился на любопытную мордашку Морган. – Короче, твое тело из кишок животных, переплавленного серебра и моей энергии. Когда иссякнет последняя – ты снова перестанешь существовать. Поэтому я решил не растрачивать силы попусту и вернуть тебе лишь три органа чувств. Так что извини, но домашней стряпней насладиться не получится…

– Переживу, – отмахнулась Рэйчел и тоже отставила кружку. – Только одна просьба: пожалуйста, зови меня Рашель. Я здесь ненадолго, но это имя мне привычнее. Насколько именно тебя хватит, кстати? То есть меня.

– Оставить с десяток новых синяков на непутевом атташе ты успеешь, как и вдохновить нашу красавицу Верховную. Вот и она, кстати.