Ковен

— Хм, а если бы я всё же не успел? И Чёрный вспорол бы твоё брюхо?

— Хватило бы на шикарные похороны! — снова рассмеялся Базилевс, хитро переглядываясь с Рунгерд. Лоос скромно обгладывала крылышко рябчика, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Мда, — сложил руки на груди Редьяр, что-то ты недоговариваешь, красавчик. Ну да это твоё дело, я в душу лезть к чужим не привык…

— Да ладно тебе, чего обижаться-то? Редьяр. Давай-ка лучше попробуем медовухи, обещанной Тардулом. Вон его старшенькая, Трагет, несёт! Хо-хо, — на балконе сразу стало тесно. Четыре гномы-служанки принесли дополнительный низкий столик, на который установили жаровню с медным блюдом, часть из которого занимала парящая жаром половина туши барана, а на другой стороне золотились аппетитной корочкой поросята, со вкусом обложенные запечёнными овощами. Одна из служанок поставила на край стола бочонок тёмного дерева:

— Отец послал вам нашу медовуху! — гнома достала из кармана передника медный кран с резьбой и одним коротким и сильным движением вбила его в борт бочонка.

— Однако! — покачала головой Руна, восхищённая силой дочери хозяина таверны.

— Дринн горва тортинн, Трагет урфаа! — сидящие не заметили, как белобородый подскочил к гноме, учтиво помогая переставить бочонок на основной стол, взяв свой табурет и усадив зардевшуюся девушку рядом.

— Спасибо, мастер Редьяр. Только мне работать надо. Отец там совсем закрутился, — остальные гномки постарались ретироваться с балкона побыстрее.

— Конечно-конечно, — белобородый широко улыбнулся, — но ты же выпьешь с нами чарку гостеприимства, урфаа, — Редьяр продолжал ухаживать за Трагет, налив в оловянную кружку медовухи и ставя перед ещё больше покрасневшей гномой.

— Не могу отказать, мастер Редьяр. Чарка гостеприимства… Откуда вы знаете?

— Девушка удивлённо посмотрела на белобородого.

— Я из свиты Тьере Лохайринга, урфаа, — слегка поклонился Редьяр. Услышав это, Трагет хотела встать, но белобородый её мягко усадил. Руна, Базиль и Лоос с интересом следили за развивающейся сценой. — Ну, — дождавшись, когда все разольют медовуху по кружкам, — за уважаемого Тардула, хозяина этого дома, пусть всегда Подгорный поддерживает очаг в его доме! — произнёс спаситель Базилевса.

Выпили дружно. Разговор сразу пошёл живее.

— А что интересного нынче слышно в долине, Трагет? — Руна придержала за локоть, уже собиравшуюся уходить гномы.

— Ну, что обычно, мастресс. Караваны приходят и уходят. Вы же сами знаете. Ковен готовится к ежегодному посвящению Адептов, цены на продукты поползли вверх…

— Ещё бы не поползти! Если такие едоки, как мой Базиль, всё подчистую сметают… Гляньте, гляньте на обжору! Полбарана, поросята…

— Да ладно тебе, Руна! Я же на всю компанию… Ну скажи ты ей, Редьяр, эти рябчики ведь на один укус, — деланно обиделся чернобородый, — да и не обеднеет Тардул. Тем более что мы хорошо платим, — Базилевс, сунул пальцы в поясной кошель и выложил на столешницу пять золотых монет.

Оплата исчезла в переднике уже вставшей с табурета гномы.

— Так-то оно так, мастер Базиль, — поклонилась гнома, — да только запасы заканчиваются быстро, а пополнять приходится из дальних деревень.

— Хм, половинчики из Перепутья тоже задрали цены? Хоббитово племя… — чернобородый налил ещё кружку медовухи медленно выцедил крякнув.

— Да нет, просто… только вы папе не говорите. Он мне строго настрого запретил про это рассказывать, — гнома снова покраснела.

— Не переживай, урфаа, — Редьяр встал и взял ладони гномы в свои, — успокойся, с твоим отцом мы всё уладим, так что там он велел не рассказывать.

На лице гномы боролись два чувства. Ей не хотелось и лгать таким хорошим гостям, почтившим её дом уважением. И запрет отца нарушать не хотелось. Но уверенность этого странного хуманса, что ласково смотрел на неё… Плохого человека Тьере Лохайринг не возьмёт в ученики.

— Мы продукты, в основном, действительно возим из деревни Перепутье, возили… Да только мор там прошёл странный… месяц назад. Ведьмы целых три дня ездили разбираться.

— Мор? — вступила в разговор Лоос.

— Ну да. Я-то сама не видела. Братья рассказывали. Они с отцом за продуктами приехали, а ворота никто не открывает… Места-то у нас тихие. Ни разбойников, ни нежити в лесах. Да и кто в здравом уме шалить рядом с Долиной справедливости будет? В общем, зашли в деревню. А там никого нет. Скотина да птица гуляет где вздумается. Пошли по дворам, а хоббиты… кто где, лежат вроде и дышат, а вроде и нет. Словно сон их сморил всех до единого. Ведьмы, братья говорят, магии никакой не нашли. Да велели всех половинчиков в деревенский амбар свезти, да на сене и разложить, что твои тыквы. Да родственников их созвать, что из дальних хуторов, за скотиной, да хозяйством приглядывать…

— Хм, странная новость. Никогда такого не слышал, — Редьяр задумчиво закусил ус, потом спохватился, — ты урфаа, иди, иди себе, Подгорного тебе в удачу. Да отцу передай ещё раз спасибо за угощение.

— Передам, мастер Редьяр, — гнома поклонилась и удалилась, стуча подкованными каблуками сапожек.