Ковен

Караван работорговцев вольготно расположился в окрестностях оазиса. Даже людей удалось разместить в тени, благо, деревьев было в достатке. Товар следовало беречь. В Эль-Каре рабы-хумансы ценились на вес золота, а в караване, Борах это знал наверняка, многие люди были бывшими мастеровыми, ремесленниками и почти не было воинов. Хороший товар…

Сегодня вечером кентурий, измотанный раной, решился на прижигание. Шаман, стоявший спиной к Бораху и что-то причитавший над бурлящим котелком, прокаливал над стоящей тут же жаровней большой разделочный нож.

Кентурий, одежда которого пропиталась липким и вонючим потом, лежал на двойной войлочной кошме. Ночь в Пограничье наступала быстро, а земля остывала ещё быстрее. И Борах серьёзно опасался застудить плохую рану.

Полог шатра хлопнул откинутый сильной рукой воина. Бордах раздражённо повернулся к выпятившему клыки в радостной улыбке Серрагху.

— Кого там духи… а… наёмник… Глядя на твою лоснящуюся рожу, могу заподозрить, что добыча оправдала ожидания…

— Твоя правда, досточтимый кентурий! Много доброго железа подарили нам небеса. И, хотя огонь уничтожил большую часть, мой отряд едва довёз оставшееся…

— Железная звезда? — Бордах поморщился, когда шаман стал накладывать тугую повязку выше раны.

— Да, досточтимый, небеса, хвала духам, подарили много обломков. Метал отменный, в Эль-Каре дадут добрую цену…

— Что-то ты слишком разговорчив и подозрительно весел, Серрагх… уж не утаил ли чего?

— Как можно, досточтимый? Всю добычу мы сложили у костра. Завтра сам выделишь десятину.

— Да? Ладно… ступай, — кентурий скосил глаза на переминающегося шамана, — так и быть, завтра договорим.

Уходя Серрагх не смог скрыть выражения отвращения, поспешно пытаясь скрыть его за кривой улыбкой. От раны кентурия изрядно воняло. А что может быть презреннее немощного кентурия?

Лишь только за наёмником закрылся полог, как раздался душераздирающий вопль Бордаха в унисон шипению прижигаемой плоти.

Передёрнув плечами, наёмник ускорил шаг. И он действительно не утаил ничего от командира. Почти… Разве может быть интересна кентурию какая-то худая и грязная безволосая хуманка, прихваченная наёмниками в двух полётах стрелы от упавшей железной звезды? Конечно же нет!

В караване две тысячи невольников. Одной больше, одной меньше… Сначала Серрагх удивился, откуда здесь взялась на краю пустыни хуманская девушка? Наёмники второпях приняли эту грязнулю за шаранг, но, увидев абсолютно лысую голову, поняли, что ошиблись. Ух, сколько было силы в этом хрупком теле! Малышка таращилась на орков, крича на непонятном языке, лягалась и с одного удара выбила плечо из сустава одному из воинов. Орки достали из седельных мешков ловчие сети, чтобы связать строптивой рабыне лодыжки и запястья…

Обиженный орк, держа повреждённую руку на весу, предложил тут же проучить хуманку… Распять на кольях и заставить уважать Сыновей Орды, как делают это все женщины Великой Степи. Серрагху пришлось напомнить наглецу, что он может делать с хуманкой всё, что захочет… но только после того, как заплатит полную цену.

А у наёмника глаз был намётан! Товар отменный! Хуманка, хоть и худа, как гоблин, год просидевший в долговой яме, но жилиста. Без труда выдержит тяжёлый переход. А уж там, в Эль-Каре, он знает кому предложить столь экзотический товар. Синие глаза, белая, как кобылье молоко, кожа без единого волоска. А мясо? Мясо нарастёт…

Погружённый в приятные думы о собственной ловкости и будущей прибыли, наёмник не заметил, как дошёл до своего шатра. Время ещё не перевалило за полночь и сумасшедшее многоцветье света трёх лун позволяло рассмотреть даже шнуровку на сапогах орка.

Воины, зная жадность своего командира, привязали сеть с пленницей тут же у входа, к стволу кряжистой ивы, росшей на берегу местного озерца. Хуманка была в сознании, тело её белело на фоне тёмной коры; на плечах причудливо играли тени, отбрасываемые ветвями дерева.

Орк нагнулся над пленницей, проверяя крепость узлов на верёвках. Хитрая орочья сеть сама по себе затрудняла движения пленницы, но воины дополнительно связали запястья и лодыжки, помня о необычной силе хуманки.

Девушка сидела, скорчившись и прижав подбородок к коленям, настороженно следя глазами за наёмником. Серрагху на память пришло сравнение со степным сноргом, зверем, что мог услышать топот копыт за несколько тысяч шагов; хитрым и быстрым, способным вырыть нору и спрятаться от опасности за считанные мгновения. Вот и сейчас взгляд и напряжение лицевых мышц хуманки ярко напомнили орку сноровистого зверька.

Серрагх наклонился ещё ниже и, пытаясь напугать пленницу, скорчил злобную рожу. Мгновенное движение девушки орк просто не успел заметить. Опытный воин, он не ожидал от хуманки такой скорости. Хруст переносицы от соприкосновения с головой связанной замарашки заглушил сдавленный вопль орка.

Сын Орды… позор… обидно! Грязная девчонка! Наёмник в ярости занёс ногу, желая пнуть лежащую невольницу в живот.