Ковер

И вот она повела своими спицами - они уже не были золотистыми, они вдруг все так и засияли сильным серебристым светом - таким прекрасным, таким чарующим, что и Михаил забыл обо всем. Девушка заплакала толи от счастья, толи от душевной печали. Что касается маленького Унти, то он стоял с вытаращенными глазами, зачарованный глядел на это величайшее и прекраснейшее чудо в своей жизни. Итак, звезда сотканная девушкой зажила своей жизнью, и лучи ее заполнили весь подвал - свету ее явно было тесно в этом закутке, и Михаил уже знал, что дом карлика озарялся из глубин этим светом, выделялся среди иных стоящих на улице домов также, как мертвый выделяется среди живых. Это же почувствовала и девушка, и Унти - мальчик тут же проговорил:

- Плохо. Ведьма может увидеть - этот свет ей не понравится; она направит сюда слуг Атука жестокого, а то и сама прилетит. Да - скорее сама прилетит...

- Ведьма Брохаура, - вздрогнула девушка, - я слышала это имя. Все злое подчиняется ей. И этот город только служит ее прихоти. Она самая могучая колдунья... И буря, и тьма - все подвластно Брохауре...

При упоминании имени этой ведьмы, свет от звезды стал все более меркнуть, в углах появились зловещие тени, а над головами завыло, загрохотало потолок стал сотрясаться. В это же время, крысы очнулись, они засуетились, забегали вокруг недвижимо лежащего, дремлющего карлика Сроби. Но вот все они замерли, и вдруг построились в прямые колонны, подхватили своего господина, и стремительно унесли в одно из чернеющих отверстий в стене. Подвал опустел, а над головой продолжала неистовствовать, реветь буря; потолок содрогался все сильнее, с него сыпала какая-то труха - становилось все темнее и темнее; вот неожиданно взвыл и ворвался в помещение ток ледяного воздуха.

- Это Брохаура... - промолвил тогда Унти, и обнял за руку девушку, прижался к ее плечу.

- Нам нужно уходить. Скорее! - вскочил на ноги.

- Поползем следом за крысами. Иного пути нет, да и бедного Сроби нельзя оставлять в такой беде. Быть может, он и скуп и угрюм, но ведь не только плохое в нем...

Тогда девушка подхватила свою косу, прошептала несколько едва слышных слов, и вот огромные эти пряди уменьшились, сложились ей по длине до плеч, но при этом сияли не менее сильно, чем солнечные лучи в летний безоблачный полдень - стоило только взглянуть на них, и вот на душе становилось тепло, легко. Но не время было любоваться на волосы - потолок в нескольких местах с ужасающим треском проломился, и из проломов этих хлынули стремительные полчища снежинок - они с ревом складывались в стремительно изгибающиеся, нестерпимым холодом обдающие колонны, и колонны эти разрастались, выбивались из глубин своих темными вуалями, трепетали, разрывали, вновь сходились. Только за мгновение до этого любовался Михаил на пряди солнечные, а тут уже оторваться не мог от этой ужасающей круговерти. Вот показалось ему, будто выступает необычайно длинный нос, вот еще и расширяется, воздух вдыхая, вот рокочет: "У-у-у - русским духом пахнет!.." - вот уж и глаза выпученные проступили, но тут девушка подхватила его за руку, и повлекла за собою. Унти сам держался за ее платье, так как вторая рука девушки была занята - в ней она несла свою пряжу. Но вот черный провал в крысиную нору - возле него Михаил уже достаточно опомнился, и пропустил вперед мальчика и девочку; затем, окруженный воем и полчищами снежинок, ожидающий, что в любое мгновенье вцепиться в него сзади костяная длань, опустился и стал пробираться на карачках. Стены были очень узкими, покрытыми какой-то темной, смрадной слизью - ползти было тяжело, постоянно царапался он за какие-то выступы. Впрочем, хорошо еще, что вообще можно было протиснуться - этот туннель, конечно нельзя было сравнить с обычной крысиной норой...

Ну а позади вдруг раздался страшный, завывающий голос - слова были подобны глыбам льда; ни одного из этих слов не знал Михаил, но он уже знал, что это ведьма, и что она зовет его вернуться. И не было сил противиться - в голосе была такая мощь, что, казалось, весь мир может рассыпаться в прах, от любого из этих слов; казалось, что всякое сопротивление тщетно. Но вот позади раздался ужасающий треск и грохот - туннель содрогнулся - проход позади обрушился, и заклятье ведьмы хоть и слышалось еще, но было теперь таким слабым, что не имело никакого значения. Наступил бы полный мрак, но волосы девы сияли и в этом месте - Михаил видел темные стены, видел проходы меньшие которые то и дело появлялись перед ним - раз из такого прохода прямо перед ним высунулась черная крысиная морда, и тут же, испугавшись или ослепнув от света волос, юркнула обратно. И потом Михаил полз и чувствовал, как от напряжения пот стекает по его телу - он то все ожидал, что сейчас вот эта, или какая-нибудь иная крыса вцепиться в него.

- А-а-а-а-а!!! - протяжно закричал где-то впереди Унти.

- Не бойся - все так и должно быть. - тут же успокоила его девушка.