Ковер-самолет

Виталька хотел что-то сказать, но в этот миг вверху ударили часы: бомм-бах! Половина восьмого… Из пустой круглой дыры в своде ниши выползла наполовину и тихо закачалась еще одна гиря.

Я сразу понял, что она – от часовых колоколов. В тети Валиных часах так же опускалась и покачивалась гиря, когда просыпалась кукушка.

– Не больше чем на два часа хватит, – сказал я.

Виталька решительно посмотрел на меня.

– Гири поднимают этой штукой. – Он кивнул на рычаг и барабан.

Я и сам догадался. Но как эта штука действует?

А Виталька уже понял как.

– Берись. Тяни ее на зубцы.

Мы не без труда откачнули в сторону одну цепь и надели на шипы барабана. Потом взялись за рукоятку на конце рычага.

– Поехали…

Это было похоже, будто мы из колодца вытягиваем воротом тяжелую бадью. Только вместо бадьи – гиря и ползет она не снизу – к нам, а от нас – вверх.

Башня заполнилась рокотом и лязгом. С цепи посыпались чешуйки ржавчины. Ее конец заскользил с барабана вниз, и стало слышно, как цепь со звоном укладывается на каменном полу подвала.

Гиря уползла в дыру на потолке.

– Ура… – выдохнул Виталька.

Чтобы вертеть рычаг, нам приходилось то вставать на цыпочки, то приседать до пола. Работка была нелегкая. Я машинально считал обороты и на десятом сказал:

– Фу… Отдохнем. А долго нам еще крутить?

Виталька прищуренно посмотрел на барабан.

– Если его вокруг измерить, около метра получится. Ага? А до часов сколько?

– Метров тридцать… Значит, еще двадцать раз надо крутнуть.

Ну что ж, мы вертели. Отдыхали и опять вертели. Подняли сначала гирю для стрелок, потом гирю для боя.

Выпрямились. Вытерли коричневыми от ржавчины ладонями мокрые лбы. Улыбнулись. Нам казалось, что часы теперь стучат по-иному – празднично и благодарно.

И вдруг в это медное стучанье вмешался другой звук. Кто-то скреб железом о железо. Внизу.

Мы не сразу поняли, что там такое. Но лязганье продолжалось, и скоро стало ясно: кто-то ковыряет в замке ключом. Не нашим ключом. Наш-то висел у меня на поясе.

Мы замерли на четвереньках у края провала.

Дверь наконец приоткрылась, впустив солнечный свет. И в этом свете мы узнали наших знакомых: крючконосого Эдика и белобрысого Федю-верхолаза.

– Не заперто, – зло сказал Эдик. – Тебе что, лень было ключ повернуть, идиот?

– Заткнись, – хмуро отозвался Федя. – Я поворачивал два раза, чуть пуп не сорвал. Кто-то был…

– Пацаны, – полушепотом сказал Эдик. И глянул наверх.

Я посмотрел на Витальку. Что делать? Может, сразу сказать, что мы здесь? Теперь все равно не уйдешь…

Но Виталька смотрел не на меня. Куда-то мне за спину. И прижимал палец к губам.

Я оглянулся. И увидел то, что мы не заметили сразу, потому что заняты были часами. В другой стене тоже была ниша. А в ней друг на друге стояли фанерные ящики и лежали зашитые в мешковину тугие тюки.

Мы умели понимать друг друга без слов.

“Ясно, кто они такие?” – глазами спросил Виталька.

Я вспомнил разговоры про ограбленные магазины. Мне стало зябко и даже слегка затошнило. Я мигнул: “Ясно”.

А те двое стояли и смотрели вверх.

Глава шестнадцатая

Да, они стояли и смотрели вверх…

Надо признать: в сложных обстоятельствах Виталька вел себя умнее и храбрее, чем я. Оказалось, что и в этот раз мы думаем о разном.

Я думал, как бы унести ноги.

А Виталька – совсем о другом.

Он вдруг встал на краю провала и беззаботно, будто своим приятелям, крикнул:

– Здрасте! А мы уже здесь!

Крючконосый Эдик вздрогнул, зыркнул по сторонам, потом запоздало заулыбался. А Федя заморгал и сказал:

– Вы там это… чего?

– Часы заводили! – весело объяснял Виталька. – Ух и умаялись! Жалко, что вы поздно пришли…

Он дернул меня за воротник, чтобы я поднялся с четверенек. Пришлось встать.

– Ага! – с натянутой улыбкой воскликнул Эдик. – Ранние птички! Раньше нас прилетели! Ну, спускайтесь, поговорим.

– А зачем? – дерзко сказал Виталька. – У вас ведь ключ-то есть. Чего вы нам мозги пудрили?

Эдик вздохнул и опять деревянно посмеялся:

– Ну, вы лихой народ. Все замечаете, как разведчики. Ключ мы нашли. Сегодня утром в музейном подвале рылись – и повезло.

Виталька подбородком показал на Федю:

– А он чем вчера дверь запирал? Пальцем?

Эдик перестал смеяться. Негромко, но уже с угрозой он потребовал:

– Спускайтесь. Тогда и поговорим.

– Успеем, – дурашливо ответил Виталька. – Тут еще надо порядок навести: кто-то ваши ящики рассыпал.

– Кто рассыпал?! – заорал Федя и бросился к каменным ступеням.

Виталька дернул меня за локоть, и мы по шаткой деревянной лесенке взлетели на третий этаж.

Там Виталька опять подтащил меня к провалу.

Я чуть не плакал – не столько от страха, сколько от Виталькиной глупости.

– Зачем ты сказал про ящики? Теперь они нас не выпустят.

Виталька сердито и весело глянул на меня.

– А зачем нам выпускаться? Надо, чтобы их не выпустить! А то утекут, и не найдешь!

– А как… – начал я.

Но Виталька заглянул в дыру и довольно издевательски произнес:

– Напугались, бедненькие? Да не трогали, не трогали мы ваши товары. Пусть их милиция трогает.

Эдик и Федя яростно смотрели на нас. У Феди на прозрачном носу опять блестели капельки. У Эдика шевелились скулы.