Ковер царя Соломона

Прохожие начали оглядываться. Происходящее становилось куда интереснее, чем просто возможность быть сфотографированным и получить на руки дурацкую визитку.

– Я ничуть не слабее вас, – предупредил фотограф и, подумав, добавил: – А может быть, даже и сильнее. Впрочем, я охотно отдам вам ее, но на одном условии: мы с вами отправимся пропустить по стаканчику.

Он открыл камеру, достал пленку и с улыбкой отдал ее обладателю утиного носа.

Глава 7

От кого родились ее дети, Тина Дарн не знала. Знала она только, что отцы у них – разные. Ну, могла еще очертить примерный круг потенциальных кандидатов, а остальное было покрыто мраком. Все это молодая женщина держала в большом секрете. Не то чтобы она руководствовалась какими-то моральными соображениями – ей и в голову не могло прийти, что дети имеют право знать, кто их отец, или хотя бы считать таковым сожителя или мужа своей матери. С ее точки зрения, это был полный вздор. Мисс Дарн хранила тайну, потому что, если бы Брайан узнал, что на самом деле не является отцом Джаспера и Бьенвиды, он перестал бы платить пятьдесят фунтов в неделю на их содержание.

Ни в коем случае не должна была знать об этом и мать Тины. Она рассматривала Сесилию как своего рода страховой полис, а ее дом – как гавань, где при случае можно укрыться от непогоды. Если бы мать узнала правду о Джаспере и Бьенвиде, это могло бы поколебать ее взгляды на право детей рассчитывать, что двери родительского дома будут всегда для них открыты. Тина возвращалась в материнский дом (отец умер, когда ей было пятнадцать лет) всякий раз, когда ей некуда было податься. Последний раз она прожила там три месяца, перед тем как встретила Джарвиса на Фоули-роуд. Брайан выгнал ее, обвинив в какой-то чепухе, которую он, как идиот, назвал «супружеской изменой». Замужем мисс Дарн никогда не была, хотя ее мать не теряла надежды на то, что рано или поздно свадьба дочери состоится. Брайан нравился Сесилии Дарн: он был первым внушающим доверие мужчиной, с которым познакомилась ее девочка. Она считала, что это прекрасно, если неженатый работающий человек, чье имя находится в списке квартиросъемщиков районного совета Ламбета, заинтересовался такой девушкой, как Тина. Это был, можно сказать, первый шаг к замужеству. Сесилии было ясно, что для такой женщины, как ее дочь, на это потребуется время. Ей пришлось пересмотреть точку зрения, которую ей внушили в детстве: мужчины не любят, не уважают и не женятся на женщинах, которые им «легко отдаются». Все, что пожилая дама наблюдала теперь вокруг себя, все, о чем она читала и что видела по телевизору, опровергало эту теорию.

Наступили такие времена, когда всем казалось абсолютно нормальным, что мужчина и женщина, прежде чем пожениться, вступают в сексуальную связь. Брайан обязательно женился бы на Тине, это был только вопрос времени. Может быть, он ждал, пока Тина не забеременеет? Как замечала миссис Дарн, внебрачная беременность, еще недавно считавшаяся законченным бесчестьем, ныне была, скорее, поводом для официального объявления о бракосочетании, и невесты шли к алтарю, с гордостью выставив напоказ округлившийся животик.

Брайан Эльфик состоял в списке съемщиков муниципального жилья Ламбета уже двенадцать лет. Он пролез в этот список, обручившись с женщиной, на которой, само собой, так и не женился. С тех пор он врал в жилищном департаменте, что все это время жил с престарелой тетушкой, на самом деле давным-давно умершей. Брайан подговорил своего дружка, у которого был гараж на тетушкиной улице, подтвердить, что тот ежедневно видит там Эльфика. Квартира, которую ему предложили, находилась в отвратительном блочном доме, и район тоже был не очень, но ни Брайан, ни Тина не придали этому значения. А Сесилия Дарн была очень счастлива за дочь.

Она никогда не слышала ни о Пегги Гугенхайм, ни о том, как та хвасталась, что переспала со всеми мужчинами, попадавшимися ей на пути. Если бы Сесилия знала, что ее дочь может сказать о себе то же самое, то очень бы расстроилась. Тина могла бы поведать об этом матери во время одного из задушевных разговоров, но ей это никогда не приходило в голову, и не потому что она стыдилась, а просто потому, что считала такое поведение нормой.

Отцом Джаспера мог быть маляр, беливший квартиры в их доме и зашедший на чашечку чая. Или один из давнишних любовников мисс Дарн, которого она встретила на Денмарк-Хилл. Или сосед по дому, съезжавший из шестнадцатой квартиры и заглянувший попрощаться, пока его девушка запихивала вещи в нанятый фургон. В любом случае, это не мог быть Брайан, поскольку в благополучные для зачатия дни Тининого месячного цикла он уезжал по работе в Абердин. Эльфик был электриком.