Ковер царя Соломона

Флейтист схватил ее за руки и стал настаивать немедленно заняться любовью. Живя с Майком, Алиса часто соглашалась на такое только для того, чтобы сохранить мир в семье, даже если ей самой не хотелось и она знала, что не получит никакого удовольствия. Когда она уходила из дома, то решила, что никогда больше не будет так поступать, но сейчас покорно снимала одежду, чтобы отправиться с Томом в постель, целовать его в ответ на его поцелуи, ласкать его тело, а потом делать вид, что получает наслаждение.

Если она откажется, то рискует остаться ночью в одиночестве, без него, держащего ее в объятиях. До сих пор молодая женщина часто в ужасе просыпалась среди ночи с мыслями о Кэтрин и о том, что она может потерпеть фиаско как музыкант. Алиса спрашивала себя, что с ней будет, если выяснится, что она годна лишь на то, чтобы давать частные уроки музыки детям, только начинающим играть на скрипке.

Ее собственные занятия с мадам Донской не приносили ей удовлетворения и не придавали решимости. Наоборот, они приводили Алису в расстройство. Скрипачка поймала себя на том, что постоянно ждет похвалы от своей русской учительницы. Она преданно смотрела в ее широкоскулое жесткое лицо, ища малейшие признаки если не удовольствия, то хотя бы приятия. Наверное, Елена Донская не испытывала особенного отвращения к ее игре. Очень может быть, что это время сделало ее лицо строгим, а щеки учительницы обвисли с возрастом, обрисовав суровые складки в уголках рта.

Однако с ее губ никогда не срывалось ни единого слова одобрения – лишь невнятное бурчанье. Она была чрезвычайно озабочена постановкой пальцев при игре. Иногда Алиса думала, что это просто глупо – уделять столько внимания тому, как именно она держит скрипку. Никто из ее преподавателей не заботился об этом с тех самых пор, как она в двенадцать лет впервые взяла в руки смычок.

Однажды мадам Донская произнесла фразу, которая заставила ее ученицу похолодеть:

– Просто смешно, что в этой стране взрослые люди испытывают проблемы, которые дети в остальной Европе решают уже к десяти годам.

– Вы говорите о скрипачах? – уточнила Алиса.

Она тут же пожалела о своем вопросе. Елена одарила ее жуткой улыбкой и отвернулась. Молодая женщина не могла избавиться от ощущения, что, по мнению преподавательницы, она и скрипачкой-то называться недостойна. Впрочем, как и любой другой ученик, приходивший в этот темный, мрачный и душный дом.

Иногда они пили чай. Готовили ли его в самоваре, Алиса не знала. Чай подавался уже налитым в фарфоровый чайник, был остывшим и мутным, и к нему не полагалось молоко. Они пили его в комнате, где кресла и столы были сплошь покрыты какими-то тяжелыми драпировками и яркими шалями и повсюду стояло красное и голубовато-зеленое венецианское стекло. Хозяйка рассказывала о немецкой скрипачке Анне-Софи Муттер, которую обожала, или об Йегуди Менухине, которого называла своим другом.

Том настоял, что будет встречать Алису после занятий. Поводом послужило то, что заканчивались они поздно, а идти по Фрогналу и Кэнфилд-Гарденс в темноте небезопасно. Скрипачка была вынуждена подчиниться. Уроки проходили раз в неделю, и она подумала, что если позволит это своему другу, то потом сможет отказаться от того, чтобы он ездил за ней в контору «Энджелл, Шеррер и Кристиансон».

Брайан Эльфик забирал детей каждое воскресенье, всегда при этом спрашивая, чем бы они хотели заняться.

– Пойдем в Ковент-Гарден? В Музей транспорта, – предложил Джаспер.

Брайан охотно согласился. Он-то ожидал, что его попросят отправиться в луна-парк. Ему подумалось, что Джаспер наконец-то перестает интересоваться одними лишь привидениями, комиксами и вредной едой. Сидя в поезде, идущем в сторону Бейкер-стрит, они решили, что вначале посетят музей, потом прокатятся по Темзе, перекусят в «Макдоналдсе» и напоследок сходят в кино, где можно было за один билет посмотреть сразу два любимых фильма Бьенвиды – «Дамбо» и «Белстоунский лис».

В музее Брайан заметил, что Джаспер, осматривая модели поездов, уделяет особое внимание крышам вагонов. Мальчик сейчас напоминал какого-то иностранного инженера на экскурсии по обмену опытом.

Бьенвида основной своей задачей считала изображать все в как можно более выгодном свете и создать впечатление, что наш мир – лучший из возможных миров. В полном соответствии с этими своими идеями она сказала:

– Знаешь, Дэниэл работает поваром в ресторане. Он нам готовит всякие вкусные штуки.

– Он женат? – спросил Эльфик.

– Не-а, – помотала головой девочка, хотя, честно говоря, не была в этом уверена. – Я просто жду не дождусь, что они с мамой поженятся и мы переедем в новый дом на Милл-Хилл.

Без Алисы игра в метро во многом утратила свое очарование. Да и заработки резко упали. Молодая скрипачка ненавидела такие намеки, но Том считал, что большинство людей, проходя мимо них к эскалатору, опускали монетки только потому, что с ними играла красивая девушка.