Читаем Ководство полностью

Чтобы узнать ответ, нам придется открыть «Акробат», подвести курсор к каждой из стрелок и прочитать подсказку. Подсказка, разумеется, будет написана старыми добрыми буквами, которых так стеснялись разработчики интерфейса.

Ну хорошо. А что если мы берем знаки, значение которых может трактоваться только одним образом? Скажем, дорожные знаки. Прекрасный пример простоты и понятности. Заедем с ревизией в Санкт-Петербург, на Невский проспект.

В кадр попало сорок пять знаков, висящих над одним перекрестком. Плюс реклама. В жизни это выглядит страшнее — столько же знаков висит для едущих в обратную сторону. Очевидны благие намерения тех, кто знаки вешал — им хотелось, чтобы над каждым рядом висели все необходимые указания. Но водитель смотрит на мир шире — чуть шире 180 градусов, если быть точным. И в его поле зрения попадают все знаки. Плюс реклама.

Человек в состоянии моментально увидеть и распознать некоторое ограниченное количество объектов (скажем, семь или пятнадцать). Эти объекты должны быть разными, чтобы не превратиться в кашу, требующую значительного времени на анализ. В идеальном навигационном интерфейсе человек не должен испытывать затруднений с ответом на вопросы «где я», «из чего я выбираю» и «куда я попаду».

Если пиктограммы и знаки имеют несколько трактовок (то есть становятся идеограммами) или просто непонятны, то их значение необходимо дублировать текстом.

Использование простого знака Берлин, 2002

Использование идеограммы с текстом Амстердам, 2001

<p>§ 79. Делать фонт болдом или италиком?</p>

28 декабря 2001

Так получилось, что за свою недолгую историю книгопечатание не принесло нам разнообразия в оформлении наборного текста. Разбавлять «одинаковость» можно разными шрифтами, форматами и размерами.

Если мы набрали текст каким-то шрифтом, наши дальнейшие маневры весьма ограничены. Можно увеличить интерлиньяж (расстояние между строками), выровнять строки по правому или по левому краю. Подчеркнуть интонацию на письме почти нечем — в наличии щепотка знаков препинания.

Есть еще несколько типографских способов обозначить смысловую часть. Эти способы делятся на позволительные и непозволительные.

Позволительные: жирное начертание, полужирное начертание («п/ж») и курсив. Непозволительные: разбивка, подчеркивание, выделение цветом. Сразу скажем, что непозволительны эти три способа только в основном наборе текста. В качестве акциденции (т. е. специального художественного оформления, для заголовков, на плакатах и пр.) они пригодны. Но в книге (по глубочайшему убеждению автора) использовать разрядку или подчеркивание категорически нельзя — эти приемы появились от безысходности во времена пишущих машинок — надо же было хоть как-то выделять слова.

Получается, что в наследство от предков нам достались только два пригодных способа выделять слова в тексте: полужирным и курсивом.

Хозяйке на заметку

Впервые курсив в печати применил типограф Альд Мануций в конце XV века. Курсив появился как подражание начертанию документов папской канцелярии. Поскольку дело происходило в Италии, то распространившийся дальше по Европе шрифт так и назвали — итальянский. Он известен каждой секретарше под названием «италик».

В наборе можно использовать полужирное и курсивное начертания безо всяких зазрений совести. Полужирный больше подходит для заголовков, курсив — для выделения слов без изменения оптической равномерности полосы. Полужирный тоже подходит для выделения слов в тексте, но у него есть одна особенность — жирное слово видно на полосе еще до того, как читатель дошел до выделенного места. Поскольку это может лишить читателя заготовленного автором сюрприза, лучше в таких случаях использовать курсив. Он достаточно выделяет слова, но не бросается в глаза, пока взгляд не подойдет к нужной строке:

При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить… При современном развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — это такой пустяк, что об этом смешно говорить…

Если говорить о том, что правильнее использовать, то в наборном тексте лучше применять курсивные, а в заголовках — полужирные начертания.

Как и любым другим специальным приемом, выделением текста стоит пользоваться в меру. Набирать целую страницу курсивом — неуважение к диоптриям читателя.

Если возникает необходимость в полужирном наборе выделить какое-либо слово, то нужно использовать полужирный курсив. Сам по себе он практически не имеет права на существование:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но всё же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Чёрное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева

Искусство и Дизайн