Ковры под псевдонимом

И что же? Было отмечено, что на ряде предприятий слабо осуществляются учет и контроль за поступлением выручки, плохо обеспечивается сохранность имущества. Но ни причинами происходящего, ни ролью во всем этом самого руководителя никто, по существу, не поинтересовался. В результате родилось дежурное решение: обязать Корытова добиться коренного улучшения бухгалтерского учета и сохранности социалистической собственности на подведомственных управлению предприятиях. Кого обязали? Главного расхитителя государственного имущества и взяточника, организовавшего ряд преступлений. Обязали, но не проверили. А преступления все продолжались.

В выступлении на суде общественный обвинитель сказал, что Корытов, ослепленный ложным авторитетом, уверовал в свою непогрешимость и безнаказанность. Он оказался вне критики, этот депутат областного Совета. Ни общественные организации, ни исполком не разобрались в его моральных и деловых качествах. И случайность ли сам факт, что Корытов оказался кандидатом в депутаты, которого выдвинул коллектив той самой Черногорской фабрики индивидуального ремонта и пошива одежды, где была изготовлена бесплатно норковая шапка — взятка за «Чайку». Здесь такие махинации считались безобидными.

История с Корытовым свидетельствует о том, что в Хакасии допускались нарушения ленинских принципов подбора и расстановки кадров. На руководящую работу не всегда выдвигались люди достойные, а должного контроля за деятельностью предприятий бытового обслуживания не было.

ПОЕДИНОК

…Он еще не родился, когда девятнадцатилетняя Аня Кострикина впервые в своей жизни вышла на работу… Стоял непереносимо тяжкий сорок первый год. Сжав кулаки, с винтовкой наперевес Москва поднималась навстречу врагу.

Аня попала не в медсанбат, не в зенитчицы, не в партизаны, как многие ее сверстницы, а на швейную фабрику «Большевичка». Здесь тоже работали на войну, и она, с детства приученная к исполнительности и дисциплине, восприняла свои новые обязанности как долг перед страной. Такой же, как воинский. Только не сопряженный с опасностью. И значит, не было у нее права работать вполсилы. Девушка вложила в работу все, что могла — энергию, изобретательность, горячее сердце. Никогда не смотрела на часы в ожидании конца смены, никогда не довольствовалась вчерашним успехом.

Жилось трудно, бывало голодно и холодно, но, вслушиваясь в горестно-тревожные сводки Совинформбюро, Аня уже не думала о своих бедах. Сцепив зубы, она еще яростней приникала к швейной машинке, и стрекот ее казался ей пулеметной очередью по врагу. И шли, шли из-под рук Ани солдатские гимнастерки: десятками, сотнями. Ее хвалили, ставили в пример, она только смущенно улыбалась: а как же иначе?

…Когда он родился, в послевоенные месяцы сорок пятого, у нее за плечами уже был солидный трудовой стаж, медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». И стаж невзгод и лишений, о которых не любила вспоминать. Ведь такое пережила не одна она — миллионы.

Потом Кострикина много лет работала в скромной должности чертежницы в Гидропроекте. Должность-то скромная, но люди из проектных организаций отлично знают, как много зависит от чертежницы. Стоит ей чуть замешкаться с заданием — и «горит» план, где-то тормозятся строительные работы.

Именно к ней в трудные минуты обращались за содействием, знали, что не откажет, не будет оговаривать ни дополнительной платы, ни отгулов, ни других льгот. Надо так надо. Сделает быстро', весело, а главное — качественно. В ней была такая органическая потребность — помогать людям, не ожидая ответной услуги.

Незаметная и тихая работа чертежницы так же незаметно сказывается на здоровье. Вроде бы никаких физических усилий (не шахта ведь, не лесопилка, не горячий цех), а поди ж ты. Почувствовала Анна Степановна после многих лет труда, что неладно у нее со зрением. Сдают глаза. И как ни привыкла она к коллективу, как ни хотелось бросать привычное дело, но пришлось. Врачи сказали твердо и непреклонно: меняйте род занятий, чтобы не так напрягались органы зрения.

И вот стала Кострикина кассиром в ювелирном магазине «Рубин». Работала не каждый день, и можно было уделить больше внимания семье, как-никак у нее двое сыновей, за сорванцами нужен глаз да глаз, иначе беды не оберешься. Конечно, муж, Николай Венедиктович, помогал. И ребята росли добрыми, работящими, прилежными — в мать и отца.

…Он уже тоже рос, Павел Дзубан, рождения 1945 года, 12 ноября. Запомним это число. Потому что через тридцать четыре, года, на следующий день после именин, скрестятся пути Дзубана и Кострикиной. Скрестятся, чтобы… Впрочем, о том попозже. А пока еще мальчик Павел из Донецкой области просто ходит в школу, получает отметки за знания и поведение, не очень высокие, но и не такие уж низкие. Так себе, средние.