Коза или кто такая Сильвия?

Билли.(громче) Когда она уходила. Что она сказала, когда уходила?!

Мартин. Что меня надо… уничтожить, или вроде того.

Билли. Конкретнее.

Мартин. Ну, это трудно объяснить. Там было много всего…

Билли.(громко) Точнее, что именно она сказала, говори!

Мартин.(прочищает горло) „Ты убил меня … я уничтожу тебя“.

Билли.(удивлен; старается понять) Что это значит?

Мартин. Это значит… (Запнулся) Это значит, что я совершил то, чего не исправишь и… наказание неизбежно.

Билли застыл на мгновение и потом нечаянно вскрикивает.

Билли.(со слезами на глазах) Я понял.

Мартин.(дальнейшее объяснение) Ты убил меня — я разрушу тебя.

Билли. Да, я понял. (Показывая на разруху в комнате) Здесь и так ничего целого не осталось.

Мартин.(грустно усмехается) Все это выглядит довольно ужасно, не так ли?

Билли. Давай, приберемся.

Мартин. Подготовим арену к следующему бою? (Несколько само иронично и грустно) Аааа! Какому бою? Все уже кончено, Да? — все! Ни надежды… ни прощения?»

Билли. Прекрати. (Они начинают приводить в порядок комнату, слегка) И что за этим следует? Развод?

Мартин.(просто) Не знаю, Билли; я не знаю, есть ли тут правила?

Билли. Все не правилам, да?

Мартин. Да, мне кажется.

Билли. Что я могу сказать. Я не любил. Пока еще. Просто так, сходил с ума и ничего больше!

Мартин. У меня это было дважды — с твоей мама и …с Сильвией.

Билли. Ты всерьез держишься за это?

Мартин. За что?..

Билли. За эту козу! За твою великую любовь!

Мартин.(Пожимает плечами) Это так.

Билли. Не будь ребенком!

Мартин. Давно пора бы. (Билли горько смеется, Мартин пытается починить стол.) Может, ты мне поможешь? Спасибо за сочувствие!

Билли.(пожимает плечами) Пожалуйста. (Пауза) Нас в школе просили — когда? неделю, месяц назад? — просили каждого рассказать о том, что есть необычного, интересного в жизни нашей семьи и что мы по этому поводу думаем.

Мартин. Что же это за школа?!

Билли. Ты сам ее выбрал; вы оба ее выбрали; и многие ребята вставали и рассказывали — ты понимаешь — о своей семье, как родители ладят друг с другом, и все такое; и слушать ребят не было интересно, кроме тех, у кого родители в разводе или умерли или сошли с ума, и все такое.

Мартин. На самом деле? Сумасшедшие?

Билли. Ну, это же приличная частная школа. И все ребята там такие же; спасибо вам. Я имею в виду, все было так, как и обычно. Может, все упускали пикантные детали или не знали о них. (берет обломок тарелки) Куда это?

Мартин. В мусор, я думаю.

Билли.(смотрит на обломок) Плохо. (Разбивает) Ну и вот, все это было довольно скучно и предсказуемо.

Мартин. Но ты-то, надеюсь, не вставал и не рассказывал?

Билли.(неопределенно) Нет. Не рассказывал (Выдерживает небольшую паузу). Ты знаешь, что я хотел им рассказать, когда придет моя очередь?

Мартин.(передернулся) А мне надо это знать?

Билли. Ну, конечно, ты же взрослый мальчик.

Мартин. Уже и не знаю.

Билли. Да? Ладно… не имеет значения. Я думал, что расскажу вот что: что я живу с двумя такими замечательными людьми, каких не бывает, что ни в какой другой семье я родиться бы не хотел. (Мартин тяжело вздыхает и в знак протеста поднимает руку) Нет, правда; я так думаю. Вы просто идеальная пара. Вы умные, красивые, у вас есть чувство юмора- у обоих- и… и вы демократичные. Ты Демократ, не так ли?

Мартин. Иногда, больше, чем некоторые.

Билли. И я так думаю, и вы понимаете, что воспитание детей это не клонирование себя, вы сделали вид, что легко согласились с тем, что я гей, хотя, наверное, это вам было трудно.

Мартин. Ну….

Билли. Спасибо, между прочим.

Мартин. Не стоит.

В. (кивает) Стоит.

Мартин.(изображает удивление) Так ты гей?!

Билли.(улыбается) Замолчи! Так или иначе, вы отнеслись к этому лучше, чем большинство из ребят, чем большинство мам и пап, вы намного ближе к тому, какими должны быть идеальные взрослые, идеальнее других — если можно так выразиться. Вы настоящий пример для подражания; классно видеть, как двое людей так любят друга.

Мартин. Не надо!

Билли. Во всяком случае, я так думал — до сегодняшнего дня, когда все рухнуло!

Мартин. Билли, пожалуйста, не надо!

Билли. …Когда все рухнуло и то, что я хотел рассказать в школе, стало просто историей.