Коза на роликах

Люся с готовностью закивала, проделала какое-то странное движение, но записывать не спешила: не открывать же девчонке тайну, что у собирателей столь важной информации с собой не было ни карандаша, ни бумаги.

– Хорошо, я, конечно, постараюсь что-нибудь вспомнить. Да вы проходите в комнату! – наконец догадалась девчонка проявить гостеприимство.

В комнате сразу стало ясно, отчего так долго не открывали: мебель была сдвинута, шторы сняты, белье огромной кучей валялось на полу, все говорило о том, что хозяйка занималась генеральной уборкой.

Подруги пристроили себя на краешке дивана, а Татьяна уселась на единственный стул.

– Мы вообще-то в последнее время наоборот стали меньше встречаться. Мы ведь с Кристиной с первого класса дружили, даже за одной партой несколько лет сидели. А после окончания школы решили вместе в Институт искусств поступать, на отделение «Актер драматического театра». Между прочим, нам с Кристиной все учителя в школе говорили, что у нас богатые способности. Вот мы и отправились. Кристина-то ничего, только хохотала да новые прически придумывала, она красивая была, ее бы точно взяли, а я… Ну сами посмотрите, мне так стараться надо, чтобы мой талант заметили! Я и старалась: всю ночь монологи учила, басни да стихи повторяла. Когда на экзамен пришли, меня Кристина вперед пропустила. А я – поверите? – вышла перед комиссией и чувствую – голос куда-то улетел! Начала читать «Мцыри», лицо такое проникновенное сделала, голову повесила, согласно образу, в глаза росы напустила и давай причитать голосом пятилетней активистки. Вижу, комиссия стала глаза выкатывать, в платочки сморкаться, а когда я фальцетом затянула «Кто врет, что мы, брат, пьяны?», они не сдержались, в голос захохотали. Ну вы сами-то меня представьте: девица с фигурой доменной печи, грудь – во! И такой писк… Я вышла, а за дверью Кристина по полу катается от смеха – она подслушивала, как я выступала, ну и… Короче, она тоже не прошла: стала басню рассказывать и хохотать начала, стихи читать надо, а она успокоиться не может, ее до слез разобрало. Вот так и сходили в артистки. А через несколько дней Кристина ко мне прибежала вся такая… искристая такая вся. Она всегда такой была. Прибежала и с порога давай трещать: «Танюха, что я скажу! У нас во дворе театр организовали! Прямо как специально для нас! Мы с тобой обязательно пойдем! В пятницу не планируй ничего!» И унеслась. А я вечером с мамой поделилась. А мама мне и говорит: «Ты, Татьяна, как хочешь, но больше я тебе не позволю дурью маяться. Чтобы артисткой стать, надо либо деньги иметь, либо красоту, либо талант необыкновеннейший, чтобы с ног сбивал, а у тебя ничего такого не имеется. Кристина, может, и поступит, девчонка она красивая, способная, а вот ты себе другую дорогу ищи. Пока в магазине поработай, а на следующий год, если уж так к наукам тянешься, поступай. Только не в артистки, довольно уж людей смешить. И по драмкружкам бегать тебе не позволю. Днем работать нужно, вечером заниматься, да и помощь мне по дому требуется, я не семирукая». Я, конечно, проплакала тогда всю ночь, но когда Кристину встретила, так ей и сказала: «Все, Кристина, не буду я больше в театры эти соваться, мне мама не разрешает, да и на работу я устроилась». Она на меня глазищи вытаращила и как начала перед моим носом руками махать: «Ты что-нибудь можешь сама решать?! Нет, если ты сама не хочешь, тогда, конечно! Но я же знаю, ты спишь и видишь себя на сцене!» Короче, разругались мы тогда, она одна в театр пошла. Мы почти и не виделись совсем. Про ссору уже и забыли, просто у Кристины новые друзья появились. Она даже как-то раз приглашала меня поехать с ними на дачу, но у меня, как назло, смена была, не поехала я. А так хотелось. А потом у нас на работе выездная торговля была, всех, кто бессемейные, в сельскую местность на неделю отправляли. И меня отправили. А когда я приехала… Ну, в общем, я даже и на похороны не успела – погибла Кристина.

Татьяна замолчала и опустила голову.

– Танечка, вспомни, пожалуйста, а что за друзья новые появились у Кристины? Может, имена называла? Фамилии? – спросила Люся.

– Да зачем же она мне фамилии называть станет? Если бы я поехала с ними на дачу, она, конечно, познакомила бы меня со всеми, а так…

– Так, может быть, с новыми друзьями она в театре познакомилась?

– Может быть… только я точно сказать не могу.

– Ну что ж ты прямо как собака! Все понимаешь, а ничего сказать не можешь! – не вытерпела Василиса. – Где она работала, знаешь?

– Она нигде не работала, она дома сидела и по объявлениям с английского студентам переводила, у нее английский в школе самый лучший был.

– Может, подскажешь, как нам ее мать найти? Как ты думаешь, она с матерью откровенничала?

– Да. Только тетя Вера сразу после похорон квартиру продала и уехала. И никто из соседей не знает куда…

– А сама-то ты в театр не ходила? – безнадежно поинтересовалась Люся.

– Мне теперь и подавно туда дорога закрыта, – грустно вздохнула Татьяна. – Мама моя даже слышать про него не хочет, все кричит, что это в театре Кристину сгубили.