Коза на роликах

– Я заметила мужчину. Он за нами следит, это я точно знаю. Правда, еще не знаю, что ему от нас нужно, но он за нами наблюдает. У меня только два предположения – либо это мой очередной воздыхатель, либо маньяк-насильник. Пока только известно, что это молодой мужчина, лет шестидесяти, с плешью, с эдаким крючковатым носом и без двух передних зубов. А еще у него трясутся руки.

Люся не собиралась тревожиться из-за таких мелочей, как маньяки-насильники.

– Вася, тебе, сколько я помню, везде мужчины мерещатся. Правда, раньше они выглядели достойнее.

– Люся!! Мне? Мужчины? Я тебя умоляю! Ты же знаешь, как я к ним отношусь!

Люся знала. Подруга была замечательным человеком. Она могла гордиться добрым, отзывчивым сердцем, широкой душой и даже изворотливым умом, но красотой Василиса никогда похвастаться не могла. Может, именно поэтому она долгие часы проводила перед зеркалом, дабы хоть с помощью косметических хитростей выглядеть приятно. Но мужчины обходили ее стороной. Василиса нервничала, злилась (страшно хотелось быть предметом обожания) и при знакомстве с новым представителем мужского пола снова и снова кидалась его завоевывать. И все же… уже давно было решено считать, что мужчин на свете для подруг не существует.

Вечером Люся устроилась на диване и подробно описывала дочери, как прошел их первый учебный день. Похоже, у Ольги кто-то был в гостях, потому что дочь все время отвлекалась:

– Мам, тут у нас пожар у соседей! – взволнованно кричала она в трубку. – Пожарным по какому номеру звонить?

– Ноль один, так я что тебе хотела рассказать! Наш Малыш…

– Мама! Им телефон нужен!

– Так я же дала! Ноль оди-ин, ты что, плохо меня слышишь?

– Им позвонить нужно, у них пожар!.. Я потом сама тебе перезвоню!..

А в это время Василиса прела в горячей ванне. У них с Люсей появился новый круг знакомых – собаководы, и Василиса даже отметила одного милого господина с бульдогом, а это означало, что надо спешно приводить себя в порядок: кожа должна стать молодой и упругой, волосы – пышными и густыми, глаза должны сиять, губы улыбаться, и тогда Василису будет провожать взглядом не только тот трясущийся алкоголик, но и, вполне вероятно, господин с бульдожьей мордой. В смысле, с бульдогом. Василиса совсем уже успокоилась, однако на следующее утро, вспомнив о приглашении, она отчего-то стала быстро набирать знакомый номер.

– Алло, Лидочка? У Паши сегодня должен быть выходной, позови его к телефончику, пожалуйста..

– Мам, это не Лидочка, это я, – ответила трубка густым басом.

– Па-а-ашенька! А я вот… звоню… Хотела узнать, как ты себя чувствуешь?

Павел Дмитриевич Курицын – сын Василисы Олеговны, он же сотрудник милиции и отец трех дочерей, отличался отменным здоровьем и в редкие выходные чувствовал бы себя всегда прекрасно, если бы не вот такие неожиданные, тревожные маменькины звонки.

– Сыночек, я ведь что хотела… Тут у нас с Люсенькой свободное время образовалось, так я думаю, может быть, ты мне дашь состирнуть твой бронежилетик. Можно два. Я припоминаю, что ты их давненько не стирал. А Лидочке некогда, я же понимаю…

– Та-а-аак… – запыхтел в трубку сын. – Ну-ка, матушка, колись, что это за ересь со стиркой? Зачем тебе бронежилеты? Ты что, атаковать кого собралась, что ли? Или опять в какой-то криминал вляпалась? Учти – мне надо правду, только правду и ничего…

– Ага, сейчас, правду тебе, – буркнула Василиса и тут же пылко возмутилась: – При чем здесь криминал?! Можно подумать, интересной женщине больше заняться нечем! Так ты даешь бронежилеты?

– Нет! Я тебе лучше Катю с Надюшкой дам!

– Только вот внучек сейчас не надо. У нас Люсеньке нездоровится. С Малышом где-то бегала, и вот теперь пожалуйста – щенку хоть бы хны, а Люся вся в прыщах. Ну чего ты хочешь, пожилая она уже у меня, ей покой нужен, какие уж тут дети…

Василиса несколько раз убедительно вздохнула и положила трубку. Так, от сынка помощи ждать не приходится. Ему только намекни, он тут же сделает все, чтобы подруги носа из дома не высунули. Эх, черт, а она еще хотела у него пистолет попросить, чтобы почистить… Ну что ж, значит, придется идти на тортик безоружными. Может, обойдется? Ведь и девчонка вроде бы приятная, эта Римма, и песик у нее славный, а вот что-то грызет прямо в желудке… или предчувствие нехорошее, или гастрит… Тут еще и Люся со своим криком…

К назначенному часу подруги уже топтались у дверей Риммы и безжалостно давили кнопку звонка.

– Ой, проходите, я вас уже заждалась, – радостно приветствовала их хозяйка. – Проходите, проходите, не бойтесь, я Олафа с Толей отправила погулять, чтобы вы, так сказать, не чувствовали себя скованно. Ой! Надо же, а поводок Толя забыл! Ключ взял, а поводок оставил. Ну да ничего, Олаф его и так слушается. А вы проходите, чувствуйте себя как дома, собака вас не тронет.

Это был правильный шаг, потому что теперь, зная, что никакая зубастая пасть не выскочит им навстречу, подруги зашевелились гораздо бодрее. Шумно галдя, они разулись в прихожей и посеменили за хозяйкой, не забывая вертеть головами.