Коза на роликах

Василиса на секунду задумалась и долбанула в дверь кулаком, а потом еще и пнула раза два, для верности. На пороге немедленно появилась румяная женщина, от которой пахнуло борщом.

– Вы чего буяните-то, а? Нешто нельзя по-человечьи на кнопочку нажать? – осерчала она.

– Так чего нажимать-то? Тут же ясно написано – кнопка не работает! Попросили посильнее бить, а я и так вполсилы… – оправдывалась Василиса.

Женщина высунулась из прихожей, посмотрела на записку и только покачала головой.

– Вот ведь сорванцы! Это мальчишки написали, озорничают. А вы, видно, к Кириллу Назаровичу? – догадалась она. – Проходите в комнату, я пока плиту выключу.

Подруги несмело прошли. Комнатка была чистой, не сильно заставленной и светлой. Из мебели здесь красовались только полированный столик, большой телевизор и маленький диванчик. Зато на всех стенах висели фотографии Кирилла Назаровича. Вот он сидит за столом, подперев щеку, надо думать, размышляет над сценарием, вот он курит на балконе и смотрит куда-то вдаль, скорее всего в будущее, а вот он весело улыбается, глядя в зеркало. И везде один.

– Ну как, осмотрелись? – появилась в дверях женщина. – Я вам борща налила, здесь пообедаем или в кухню пройдем? Меня, кстати, Раей зовут, я, так сказать, супруга Кирилла, незаконная, правда…

– А сам он где? – спросила Люся.

– Сам? Так на работе! Он сантехнику чинит. Пойдемте в кухню, он через часок явится.

Ни Люся, ни Василиса борща не хотели, но и обижать радушную хозяйку в их планы не входило. Поэтому чинно прошли на маленькую, как лифт, кухоньку.

– Вы, видать, из нового состава? – со знанием дела спросила Рая. – Стареньких-то я всех знаю, сама ходила на репетиции глядеть. Уж так мне нравится, так нравится! А когда волк-то козлят пожрал, я даже плакала спервоначалу. Очень трогательный спектакль.

– Вот уж верно, – с набитым ртом кивала Люся. – Только отчего это ваш муж так на «козлятах» зациклился?

– Так он говорит, что сейчас детям по телевизору одни боевики показывают! – размахивала ложкой хозяйка. – Кирюша говорит, детям смотреть нечего! А вот если бы сказку ставили да в артисты привлекали красивых, обеспеченных людей, тогда бы дети не в «Бригаду» играли, а в «семерых козлят». Это он сам так говорит…

– Надо же, с какой стороны он на спектакль смотрит, – с уважением покачала головой Василиса.

– …Только вы ему не верьте, – продолжала Рая. – На самом деле он книгу в руках держал последний раз на выпускном экзамене. Не любит он читать-то, хоть ты его растерзай! Вот и ставит, что помнит. По секрету скажу, следующая работа у вас «Колобок» будет.

Подруги переглянулись.

– А с колобками не получится, что они все время пропадать будут? Хлебобулочное изделие как-никак… – осторожно проговорила Люся. – Вот я смотрю, с Козами у нас одни неприятности… Другой бы на месте вашего Кирилла уже о-го-го! С ума бы сошел, а он ничего, держится…

– Кирилл не от мира сего, – важно напыжилась Рая. – Я сама иной раз смотрю – вроде нормальный мужик. Пригляжусь – нет, сдвинутый. Бывает, домой придет и ходит по комнате, блеет, блеет, да так жалобно… Потом подпрыгнет: «Вот как должны козлята кричать, когда их волк пожирает» – и станет Анжеле или Веронике Абрамовне названивать, а потом и в трубку им так же мекает. Нет, он особенный. И люди к нему такие же тянутся. Вот прикипают просто! Был один шофер, так тот просто проходу не давал. Все приставал: «Возьми меня, Кирюха, к себе в балаган. Уж больно бабы у тебя смачные». Очень к искусству тянулся. Или вот еще девчонка одна, как напьется, первым делом к Кириллу в подвал, простите, в театр волокется. «Разглядите меня получше! Я же вылитая Катрин Денев!» А уж сколько к нему ребятишек прибегало! А он – нет! Театр – это высокое искусство. Так детки ему двери чем-нибудь намажут или напишут черт-те что…

– А вот мы слышали, что в драмкружок этот силой жильцов загоняют, – не утерпела Василиса. – Вроде как даже угрожали: не придете – воду отключим.

– Почему это угрожали? – обиделась Рая. – И не угрожали вовсе, на самом деле отключали. А как еще людям докажешь, что в них талант спит? Вот у Ольги Степановны, у нас такая пожилая дама была, у нее даже свет на три дня отключали, так она не хотела в артистки! Потом, правда, написала куда-то письмо, она чья-то там мамаша оказалась, пришлось отступиться, а вот Римма, тоже интересная такая девчонка, ее удалось зацепить.

Василиса уже съела борщ, но старательно скребла ложкой дно – боялась спугнуть хозяйку с нужной мысли.

– А что это за Римма? – наморщила лоб Люся. – Сколько ходим, ни разу ее не видели…

– Так она уехала, наверное, куда-нибудь, – вдруг подозрительно равнодушным голосом пробормотала Рая и для пущей убедительности даже принялась намурлыкивать: «…Ах, какая женщина, какая же-е-енщина, мне б кусочек…» Да вы кушайте, кушайте!

– Да мы кушаем, кушаем… – очень серьезно слушала пение Люся, а потом вдруг оборвала мотив на самом полете: – Так что там с Риммой?