Коза отпущения

Артем откопал на дне сумки свои настоящие японские нунчаки и сунул их сзади, под курткой, за ремень штанов.

Нунчаки были любимой игрушкой. Когда в моду вошло карате, Артем поставил сам себе очень смешную репризу, где мастерил нунчаки прямо на манеже из самых неподходящих предметов – из двух палок колбасы, якобы украденных из сумки у женщины в первом ряду, из разломанной метлы униформиста, и так далее… Он носился с воплем «Йа-а!!!» по всему манежу, вставал в дикие стойки, задирал униформу, но как-то после представления в гримерку пришел пожилой человек, поклонился на восточный лад и завел серьезный разговор о технике. Пришлось признаться – Артем отнесся к проходной репризе чересчур серьезно и в том городе, где ее готовил, ходил тренироваться к местному сэнсею. Гость похвалил, поругал, показал кое-что особенное. Потом, в Японии, Артем не удержался и купил боевые нунчаки. В Россию их провез в контейнере с клоунским багажом, зашитыми в ногу огромной куклы.

Конечно, ни в какие драки он лезть не собирался. Годы не те, чтобы корчить посреди ночной улицы Брюса Ли. К тому же он был уверен, что Кареев возит с собой какой-то ствол. Именно потому, что тот не хвастался оружием перед первым встречним, хотя обстановка вроде и располагала.

В последнюю секунду Артем вспомнил про пенталгин для Кареева и взял целую упаковку.

Когда Артем спустился, Кареев и Люся говорили о компьютерных фирмах. Но уже без диковинных словечек – обсуждали, где машины привозятся прямо в запрессовке, а где – местная сборка.

Артему стало интересно – есть у кудрявого дитяти молодой человек, или на уме только электроника.

– Домой ехать не надумала? – спросил он не то у Кареева, не то у самой Кати.

– Нет, держится, – серьезно ответил Кареев, но в голосе была явственная усмешка.

Артем сел в машину.

– Итак, Париж. Люсенька, приходилось вам по мобильнику из машины на скорости восемьдесят километров звонить в Париж?

– Мы в Бостон по мобильнику звонили! – гордо сказала Люся, обойдя, впрочем, вопрос о машине и скорости.

Артем набрал код и номер. Трубку взяла Маркизова теща.

– Пардон, мадам! – завопил Артем. – Бонжур, мадам! Месье Дубински, мадам!

Силь-ву-пле, месье Дубински!

Подумал и добавил:

– Бон суар, мадам.

– Это все? – поняв ситуацию, спросил Кареев.

– Не даются мне языки, хоть тресни, – пожаловался Артем. – В Японии был – только «аригато» выучил, спасибо то есть. Она вроде бы звать пошла…

Но к телефону подошла жена Маркиза. Видно, ей уже приходилось отвечать на безумные ночные звонки из России.

– Марк эвей! Марк из ин Эмэрика! – сообщила она.

– Сэнк ю! – отвечал выдающийся лингвист Артем. – Намбер, плиз!

И сунул трубку Люсе, в надежде, что компьютеризированный ребенок должен разуметь по-английски.

Люся вслушалась, попросила повторить, а Артем с авторучкой наготове смотрел ей в рот.

Номер по частям был продиктован, Люся извинилась и положила трубку.

– Это же Париж, – заметила она с неудовольствием, – а почему по-английски?

– Потому что артистов российского цирка, владеющих французским, можно сосчитать не то что на пальцах одной ноги, а на ушах одной головы, – объяснил Артем. – Ничего, они там уже привыкли. Ну, а в Америку позвонить можно?

Кареев, на кого он выжидающе посмотрел, пожал плечами.

– Да хоть в Антарктиду. Был бы прок…

Артем набрал и этот номер.

– Ну, старик, ты меня за шиворот поймал! – захохотал на том конце провода Маркиз. – Меня сейчас в аэропорт везут! Мы в Техас улетаем!

– Два вопроса! – взмолился Артем. – Помнишь Театр пантомимы и «Сказку джунглей»?

– Ну?

– Что там вышло между Катей и Инессой? Я знаю, что Катька со скандалом ушла, но с каким скандалом?

– И ради этого ты звонишь из России в Америку? С дурацким скандалом – у нее в сумке чей-то кошелек нашли, с немалыми деньгами. Весь коллектив встал против нее – я ее выгнал.

– Как ее фамилия?

– Чья, Катькина?

– Катькина!

– Постой… Арсеньева ее фамилия!

– Еще фамилии давай!

– Омельяненко! Гридман!

– Еще!

– Да что я тебе, компьютер? Не могу больше, прости…

– Гридман – это кто?

– Это Женька Гридман – помнишь, из волчьей стаи! Ты через неделю мне в Париж позвони и все объясни, понятно? Пока!

Артем долго смотрел на бибикающую трубку.

– Катя Арсеньева… – он положил трубку на мобильник. – Завтра можно поискать через адресный стол. Но неизвестно, чего она может натворить до завтра. И Женька Гридман. Господи, мальчик оно или девочка?

– Мальчик, – уверенно сказала Люся. – Звучит, как мальчик.

Артем посмотрел на Кареева. Тот пожал плечами.

– На девочку вроде непохоже…

– Стало быть, едем за телефонной книгой… – начал было Артем.

– Зачем? У нас круглосуточная справка куплена, – с высокомерным удивлением заявила Люся и взяла у него мобильник.

– Алло? – сказала она в трубку. – Абонированный двести тридцатый!

Пожалуйста, телефон Евгения Гридмана. Жду…

– С такой фамилией он уже давно в Израиле, – заметил Кареев.

– Да? – ответила Люся голосу в трубке. – А в женском роде, то есть Евгения Гридман?

Артем и Кареев прямо дыхание затаили.