Козельщанская икона Божией Матери, Козельщанский женский монастырь

Хотя я тебе и недавно послал письмо, на которое не получал еще ответа, но не могу, чтобы не написать тебе, дорогой папа, о том, что совершила икона Божией Матери, присланная тобою. Надо тебе знать, что Оля в течение двух недель страдала болью в животе и без посторонних, искусственных, мер не имела никакого стула. Наконец я дней шесть тому назад, во время боли живота у Оли, положил на ее живот изображение Козельщанской Божией Матери. Прошло минуты две, и Оля начала засыпать. Чтобы не тревожить больную, а также и для того, чтобы во время сна не сломалось бы святое изображение, я хотел было снять его с больной. Но каково же было мое удивление, когда я, подымая образок, почувствовал в руке какую‑то особенную тяжесть. Нужно было употребить некоторое усилие, чтобы сдвинуть образок с места; он казался свинцовым. Мы все остолбенели от удивления. Потом минут через 20 я снова подошел к постели и снял образок без всяких усилий. С тех пор моя дорогая Оля совершенно здорова. Ты не можешь представить, как мы счастливы, что удостоились видеть чудеса Божией Матери; понятно, что о поразившем меня чуде я не мог не рассказывать всем и каждому, и многие из слышавших мой рассказ просили меня, чтобы ты, ехав ко мне, привез бы хоть два изображения. Пожалуйста, если можно, то сделай это. Сейчас еду домой, пробыв два дня в Обояни.

Твой друг Павловский».

Выписываю дословно второе письмо того же самого лица, писанное им отцу от 11 декабря.

«11 декабря, д. Кривцовка.

Два письма твои, от 1 и 3 декабря, милый и дорогой папа, я получил разом 5 декабря и очень тебе благодарен за твое желание приехать к нам. Помни, что мы тебя ждем еще от сентября месяца Если можно, приезжай к нам к 31 декабря. Ведь, мне кажется, будет совершенно достаточно пробыть у Анюты с 17 до 30 — почти две недели. Когда будешь выезжать, то сообщи об этом раньше, чтобы я мог за тобой приехать. И икону Божией Матери многие у меня берут к себе на дом для служения молебнов. Вчера мой сосед, помещик Бровцов, присылает ко мне самое плачевное письмо Пишет, что у него все дети больны безнадежно дифтеритом. Мальчик уже умер. Просит, чтобы я дал икону, чтобы отслужить перед ней молебен, Конечно, я послал тотчас же и с удовольствием сегодня получил от него письмо, в котором он пишет, что две его девочки до получения святого изображения совсем умирали, но когда была привезена икона Божией Матери и после молебна приложена к ним, то они заснули крепким сном и спали 14 часов и после начали чувствовать себя очень хорошо. Он убедительно просил и раньше и теперь просит, чтобы привез ты и для него изображение Божией Матери. Пожалуйста, привези хотя три таковых изображения. Мы с тобой повезем к нему одно. Он отличный человек и всеми уважаемый. Я, право, не знаю, какую сделать рамку для иконы. Она теперь у нас, стоит за стеклом другого образа. Смотри, голубчик, приезжай к 31 декабря и привези изображения иконы Божией Матери, Катя с Олей тебя крепко целуют. Всем кланяются.

Твой друг Павловский».

Получив от старика Павловского письмо, следователь отослал его обратно к пишущему с присовокуплением своей покорнейшей просьбы прислать его обратно с заверением нотариуса в том, что письмо это писано и подписано им самим. По получении же письма тот же следователь обратился с подобным отношением к сыну г. Павловского, штабс-капитану Севского полка в Обоянь с приложением при нем обоих его писем и с той же самой просьбой прислать их обратно с нотариальным заверением. Оба эти письма возвращены следователю, заверенные законным порядком, и на них собственноручно г. Павловским сделана следующая подпись:

«Все изложенное в письме моем от 23 ноября 1882 года к моему отцу о чудесном исцелении моей дочери у образа Козельщанской Божией Матери действительно было при тех самых обстоятельствах, которые мной написаны в вышеупомянутом письме.

13 февраля 1883 года с. Рыбинские-Буды».

Подпись штабс-капитана 34–го пехотного Севского полка Николая Павловского и двух свидетелей.

Кроме этого заверения тот же следователь от Павловского получил еще следующее отношение:

«7–я рота 34–го пехотного Севского Его Императорского Высочества наследника принца Австрийского полка.

Следователю протоиерею N. N.

марта 2–го дня 1882 года г. Обоянь.

Вследствие Вашего Высокопреподобия отношения от 6 февраля за № 2 имею честь при сем представить обратно моих два письма от 23 ноября и 11 декабря 1882 года, засвидетельствованные нотариусом Солодовниковым и мое удостоверение с подписью свидетельниц, присутствующих при совершении чуда, тоже засвидетельствованные становым приставом Черноглазовым. Что касается письма помещика Бровцова, то он сам будет иметь удовольствие писать Вашему Высокопреподобию по сообщенному ему адресу».

Следует подпись.

По той же самой почте от г. Бровцова получено письмо, заверенное тоже нотариальным порядком, такого содержания: