Козетта

– Что это?– выдавил он, наконец, из себя. – Какое-то оружие? Вы мне что угрожаете?

– Типа того, – кивнул Серафим, на всякий случай, пряча Козетту за спину.

Прислушивающиеся к разговору ассистенты тут же придвинулись. Лица их были угрюмы. У одного в руке блеснул нож.

– Ребята, не доводите до греха, – повернулся к ним Серафим и для острастки пальнул в воздух. Короткий и грозный фамасовский «рык» мгновенно охладил ассистентов. Они бросились врассыпную. За ними рванул и господин в сюртуке, но Серафим успел ухватить его за шиворот.

– А ты погоди. Покажешь, как твоим шаром управляться. Давай-ка полезай в корзину. А мы за тобой…

Несчастному ничего не оставалось, как повиноваться.

– Ну что: полетаем немного? – обратился легионер к Козетте.

Та удивленно распахнула глаза, спросила недоверчиво :

– Но ты же говорил, что маленьким нельзя?

– Сегодня можно, Козетта. Сегодня можно все, – улыбнулся он, подсаживая ее в корзину и забираясь следом…

Шар управлялся довольно-таки просто: между ним и корзиной была подвешена жаровня с тлеющими углями, которая постоянно наполняла шар горячим воздухом, а для усиления его подачи использовалась, влажная солома и перья, лежащие подле в мешке. Рядом с мешком стоял бурдюк.

– Здесь вода, – пояснил человек в сюртуке. – Она нужна для того, чтобы…

– Это понятно, дальше…, – резко прервал его легионер.

– Дальше крутим лебедку…и шар поднимается. Только кто будет крутить ее сейчас? И вообще это безумие, в такую погоду…

Голос его дрожал.

– Лебедку? А, зачем нам лебедка? – ухмыльнулся Серафим и, выхватив нож, стал споро перерезать удерживающие шар канаты. Вместе с лебедочным их было три. Увлекшись, он на мгновение выпустил из виду человека в сюртуке, а тот с отчаянным криком вдруг перевалился через край корзины, и, очутившись на земле, со всех ног бросился прочь. При этом он заметно прихрамывал.

– Помогите! Караул! Грабят! – не переставая, вопил человек в сюртуке. Добежав до середины площади он, вдруг остановился и, обернувшись, погрозил Серафиму кулаком.

– Безумец! Ты и твоя девчонка разобьетесь! – закричал он, почти срываясь на визг. – И поделом! Слышите?! Поделом!

Тем временем, лишенный привязи шар стремительно набирал высоту. Сильный порыв ветра властно подхватил его и понес на северо-запад. Во всяком случае, такое направление показывал таймер. Влажность при этом была почти стопроцентная. Площадь с кричащим на ней человеком, быстро превратилась в маленький зажатый домами пятачок, а потом и вовсе скрылась за почерневшими от времени крышами с закопченными печными трубами.

Серафим посмотрел на Козетту: не напугал ли ее человек в сюртуке? Не боится ли она высоты?

–Тебе не страшно?

– Конечно же нет, дядюшка Серафимушка. С тобой я ничего не боюсь. Летим, прямо как ангелы… Нет, это ты ангел.

«Я уж точно не ангел, – подумал Серафим. – А вот ты, пожалуй, да».

Снизу их заметили: им махали руками, слышались приветственные крики. Пролетающая мимо ворона, удивленно каркнула и даже несколько раз облетела вокруг шара, чем немало развеселила Козетту.

       Привстав на цыпочки и вцепившись обеими руками в край корзины, она во все глаза смотрела на проплывающий внизу Париж, на Сену, широкой серой лентой разрезающую город на две почти равные части. Нотр-Дам-де-Пари приветливо сверкнул на солнце своим знаменитым круглым окном. Серафим почему-то вспомнилось, как прошлым летом около этого собора он познакомился с двумя хорошенькими немецкими туристочками, со всеми вытекающими из этого знакомства пикантными и весьма необременительными последствиями… Удивительно, но сейчас, в конце восемнадцатого века, Нотр-Дам показался ему более старым и неухоженным.

Но вот город кончился, и под корзиной поплыли неровные овалы рощиц и аккуратные квадратики полей, меж которыми петляла мощеная булыжником дорога. Именно к ней сейчас и было приковано внимание легионера. По дороге в обоих направлениях ползли какие-то одинокие кареты, повозки, попадались группки людей. Сверху казалось, что они стоят на месте. И никакого намека на покидающее Францию русское посольство. А таймер меж тем уже разменял последние двадцать минут.

Серафим даже представить боялся, что произойдет, если он вдруг исчезнет прямо из корзины…

«Жду еще пять минут, а затем, по-любому, надо садиться», – решил легионер и подумал, что неплохо бы подготовить девочку к своему очередному исчезновению.

– Козетта, если я снова …, – начал было он, как вдруг заметил на дороге большое пылевое облако. Сердце его бешено забилось.

Прочь от Парижа катилось несколько карет, в сопровождении отряда всадников и большого обоза. Легионер достал из кармана бинокль и направил его на ползущие внизу экипажи.

– Что это у тебя в руках, дядюшка Серафимушка?– пропела Козетта

– О, это …э-ээ… волшебные стекла, – ответил он, не отрывая напряженного взгляда от дороги.– Они делают далекие предметы близкими… Я обязательно дам тебе посмо… Бинго!

На двери одной из карет он разглядел золотого двуглавого орла, а на козлах другой – никого иного, как Ефима – кучера графа Куропатова.