Кожа

— Стероиды, — подсказала Скалли, кивая Малдеру.

— Вот-вот, точно, стероиды! — подтвердила Эмили. — Когда у папы было воспаление легких, ему тоже прописали стероиды и никаких проблем не возникло. Доктор Бернстайн сказал, что и в этот раз проблем не будет.

Скалли откинулась на спинку стула. Она слышала, как Малдер постукивает ботинком по кафельному полу. Ей было понятно, что это означает, — версия с солумедолом стала менее вероятной. Хотя не отпадала полностью. Аллергия может проявиться в любом возрасте. Известны случаи, когда пожилые люди, никогда не страдавшие непереносимостью чего-либо, внезапно умирали от укуса пчелы, пригоршни арахиса или ожога медузы. А большая доза сильнодействующего лекарства — это не горстка арахиса.

Тем временем слово взял Малдер.

— Когда вы впервые увидели отца здесь, в клинике, вам не показалось странным его поведение или то, как он выглядел?

Эмили снова пожала плечами.

— У него на ноге был кошмарный ожог. Он то приходил в себя, то терял сознание. Но ничего странного в его поведении я не заметила.

— А после операции?

— После операции я его не видела. Я как раз распустила детей по домам и ехала сюда, когда по радио передали, что он… Я не поверила. И до сих пор не верю.

— Миссис Кайсдейл, — вкрадчиво произнесла Скалли, — в вашей семье никто не страдал психическими заболеваниями? Может быть, в предыдущих поколениях?

Эмили как-то сразу съежилась. Она словно только сейчас осознала, что перед ней — агенты ФБР.

— Нет, — сухо сказала она. — Мне об этом ничего не известно.

Скалли почувствовала, что в разговоре нужно сделать паузу и обдумать дальнейшие шаги. Из последнего ответа явствовало, что Эмили готова помогать расследованию лишь до определенной степени. Для нее отец был не преступником, а всего лишь жертвой.

Между тем он совершил ужасное преступление. И Скалли с Малдером пытались понять причину внезапного приступа бешенства не как врачи, которым предстоит лечить несчастного пациента, а как служители закона, которые должны разобраться в логике действий правонарушителя, задержать его и определить меру его ответственности. И пока именно Перри Стэнтон представлялся единственным виновником страшной гибели Терри Нестор.

— Миссис Кайсдейл, — на этот раз Скалли заговорила гораздо тверже, — как вы думаете, где сейчас скрывается ваш отец? Возможно, вам известны какие-то места, о которых полиция не догадывается?

Эмили била мелкая дрожь. Она вцепилась в чашку мертвой хваткой — так утопающий хватается за обломок судна. Наконец, с трудом сдерживая слезы, женщина сказала:

— Они обшарили все. Квартиру, кабинет дома его друзей. Облазили все закоулки университета. Даже на кладбище заглянули. Поймите хоть вы — я не знаю, где его найти! Потому что убийца Терри Нестор — это… не отец. Это не тот Перри Стэнтон, которого я знала.

Скалли опустила глаза. Допрашивать Эмили ей было ничуть не легче, чем Малдеру. Она не понаслышке знала, что значит потерять близкого человека. Вспоминая погибшую сестру и умершего отца, Скалли не осмеливалась осуждать свидетельницу за нежелание отвечать более конкретно. Возможно, это и был самый определенный ответ: Перри Стэнтон, которого она знала, ушел навсегда.

Скалли коснулась руки женщины, молчаливо извинившись за свою бестактность. Малдер поблагодарил Эмили за помощь и направился к лифту. У дверей он оглянулся. Эмили беззвучно рыдала, и слезы капали в чашку с кофе, которую она ни разу так и не поднесла к губам…

— Знаешь, — сказал Малдер, когда дверцы лифта захлопнулись. — Она права, Скалли. Её отец — совсем не тот человек, которого мы должны искать.

— То есть?

— Ты же слышала: когда Стэнтона привезли сюда, он был абсолютно нормален. Когда ввели солумедол — тоже. Но после операции все изменилось! Нормальной реакцией человека была бы слабость, страдания, головокружение. А Стэнтон вскочил с кровати, стал все крушить, зверски убил человека, выпрыгнул из окна — и ушел невредимым. То есть совершил такое, что невозможно пока ни понять, ни объяснить.

В этот момент Скалли очень захотелось увидеть его лицо, но Малдер уже отвернулся — лифт остановился на четвертом этаже, где находились операционные.

— Что-то случилось во время трансплантации, — сказал Малдер, понизив голос. — Что-то, полностью изменившее Перри Стэнтона.

Они вышли в коридор.

— О чем ты говоришь, Малдер, — покачала головой Скалли. — Подсадка временного трансплантанта — вполне обычная и безопасная процедура. Тем более что ожог занимал не слишком большой участок — только правое бедро…