Кожа

Она потрогала покачивающийся ствол лозы. Он оказался мясистым и колючим, как кактус. Скалли отдала автомат напарнику и достала из кобуры револьвер. Так было надежнее. Не говоря ни слова, Малдер раздвинул лозы и нырнул в пещеру. Скалли последовала за ним.

Холод и сырость мгновенно охватили ее разгоряченное тело. Скалли поежилась. Спертый, плесневелый воздух наполнил ноздри и ей нестерпимо захотелось чихнуть. Она помнила, какую страшную опасность таят в себе пещеры, — можно запросто надышаться монооксидом углерода, метаном или даже цианидами — чего только не образуется в результате естественного распада! Единственное, что ее несколько успокаивало — вход был достаточно широк, и этого наверняка хватало для минимальной вентиляции.

Невдалеке от входа в пещеру они обнаружили большой зал, формой и площадью напоминающий палату под клиникой. Весь пол был утыкан живописными сталагмитами, сверкающими в полумраке. Некоторые из них имели пятнадцать футов в высоту — это значило, что их возраст — тысячи, если не миллионы лет! Потолок терялся в неведомой вышине, были видны только кончики сталактитов, тянущихся к земле.

Казалось, что дальше их ждет лишь непроницаемая мгла. Но когда глаза привыкли к темноте, Скалли показалось, что она видит на полу и сталагмитах отблески желтоватого света. Она готова была поклясться, что свет искусственного происхождения. И точно — в стене обнаружился аккуратный проем. Из него лился свет.

А потом они увидели то, от чего перехватило дыхание. В дальнем конце зала стоял тускло поблескивающий стеклянный параллелепипед. Стараясь не шуметь, они подбежали поближе. Малдер держал автомат наготове и осматривался, а Скалли стала разглядывать странный объект. Футов двенадцать в длину и около четырех в ширину. Несколько резиновых трубок тянулось из нижней части параллелепипеда в стену.

Скалли смотрела в стеклянный контейнер как зачарованная. Огромная емкость была наполовину заполнена жидкостью с весьма характерным запахом.

— Раствор Рингера, — сказала она, — биохимическая композиция, предназначенная для хранения органических тканей. Бактерий, культур…

— И материалов для трансплантации? Скалли пожала плечами. Размеры контейнера поразили ее воображение. Зачем нужно столько раствора? Значит, здесь действительно огромный исследовательский центр. Да, они прекрасно замели следы! Изгнали из пещер мифическое чудовище и, вместо него, поселились сами.

— Может быть, и для синтетической кожи, — допустила она.

— А может быть, для милого ручного зверька с пятифутовыми клыками, — в тон ей добавил Малдер. Он опустил руку в жидкость, потом с омерзением стряхнул капли. — По крайней мере то, что здесь было, изъяли совсем недавно — температура воздуха заметно холоднее.

Не сговариваясь, они оба пошли к проему в стене. Оттуда доносился ровный гул механического происхождения. Скалли прислушалась — так работают только респираторные насосы, обеспечивающие искусственную стимуляцию дыхания. За их бормотанием едва угадывалось попискивание компьютерных процессоров. Oна поднесла палец к губам.

Следующий зал оказался раза в четыре больше первого. Скалли даже представить себе не могла, что существуют пещеры размером с футбольное поле. Весь зал был залит мягким желтым светом дюжины мощных прожекторов. И от самого входа до дальней стены заставлен рядами мертвенно поблескивающих хромированных носилок.

— Все пустые, — шепнула Скалли, изумленная этим зрелищем в стиле черной фантасмагории. — Видимо, всех вывезли… Хотя нет, смотри!

Она указала в дальний угол пещеры. Там особняком стояла группа носилок, которые были накрыты полупрозрачными кислородными капсулами.

Подбежав к ним, агенты замерли в нерешительности. Носилки были обставлены немыслимым количеством аппаратуры и, кроме кислородных насосов, да еще кардиостимуляторов, ни один из приборов Скалли никогда не видала. Малдер насчитал двадцать пять носилок. Каждая капсула была дополнительно затянута матовым пластиком на молнии. Почему они скрывают от глаз содержимое капсул? Скалли аккуратно расстегнула ближайший замок — и в ужасе отпрянула.

— Бог мой…

Человек, лежащий на носилках, больше напоминал обугленную головешку, чем живое существо. В верхней части туловища сгорела не только кожа — многие мускулы были прожжены до костей, тут и там пульсировали оголенные вены и артерии, вместо глаз зияли черные впадины, а в широко разинутом рте не осталось ни единого зуба.

Но этот наводящий ужас остаток человека все-таки жив! Грудь вздымалась и опадала, кровь бежала по сосудам. Жив? Можно ли назвать это жизнью? Легкие работают, кровеносная система функционирует. А мозг? Более чем сомнительно.

— Этот выглядит не лучше, — пробормотал Малдер, открывая следующий чехол.

Одну за другой они осмотрели все герметичные капсулы. Двадцать пять живых мертвецов.

— Только двадцать пять, — произнес Малдер. — Остальных куда-то переместили. Куда? Мало ли…

— Еще неизвестно, из тех ли двух тысяч эти двадцать пять, — резонно заметила Скалли. — Ни зубов, ни отпечатков пальцев. Как их опознать?