Кожа для барабана, или Севильское причастие

– Как сказал – и притом весьма верно сказал – Гай Юлий Цезарь, – начал он, сочтя наконец, что помолчал достаточно для того, чтобы придать больший вес своим словам, – Gallis est omnia divisa in partibus infidelibus[22]. Что значит: прежде чем предпринять что-либо, необходима оптическая рекогносцировка. – Дон Ибраим обвел глазами окружающую обстановку, как генерал, держащий речь перед своим штабом. – Визуальное обследование местности, если вы понимаете, что я имею в виду. – Он с сомнением поморгал глазами. – Вы понимаете?

– Аха.

– Да.

– Я рад. – Дон Ибраим провел указательным пальцем по усам, явно удовлетворенный моральным состоянием своего войска. – Я хочу сказать, что нам следует посмотреть на эту церковь и на все остальное. – Он взглянул на Красотку Пуньялес, чье благочестие было ему хорошо известно. – Разумеется, со всем почтением, с каким надлежит относиться к подобным священным местам.

– Я знаю эту церковь, – чуть заплетающимся языком проговорила Красотка. – Она очень старая и вечно в лесах. Иногда я захожу туда послушать мессу.

Как добропорядочная представительница фольклорного искусства, она была очень набожна. В свою очередь, дон Ибраим, хотя и признававший себя агностиком, уважал свободу вероисповедания. Заинтересованный, он поближе придвинулся к столу. Точная предварительная информация, читал он у кого-то – кажется, у Черчилля; а может, у Фридриха Великого, – есть мать всех побед.

– Что представляет собой священник? Я имею в виду того, кто служит в этой церкви.

– Такой, какие были прежде. – Красотка Пуньялес наморщила лоб и пожевала губами, вспоминая. – Старый, сердитый… Однажды выгнал туристок, которые зашли посреди мессы. Сошел с алтаря и, как был, во всем облачении, задал им перцу, потому что они заявились в коротких штанах. Это вам не курорт и не цирк, говорит, так что проваливайте. Так и вышвырнул их на улицу.

Дон Ибраим одобрительно покивал.

– Муж святой и достойный, как я вижу.

– Аха.

– Добродетельный служитель Церкви.

– Это уж точно, дальше некуда.

Дон Ибраим задумался. Потом, выпустив колечко дыма, понаблюдал, как оно тает в воздухе. Вид у него теперь был озабоченный.

– Выходит, нам придется иметь дело со священником, у которого есть характер, – заключил он уже менее одобрительно.

– Не знаю, как насчет характера, – отозвалась Красотка Пуньялес, – но мужик он колючий.

– Я так и понял. – Дон Ибраим выпустил еще одно колечко, но на этот раз оно получилось кривым и расплывчатым. – В общем, этот достойный служитель Божий может создать нам проблемы. Я имею в виду, воспрепятствовать нашей стратегии.

– Да не просто воспрепятствовать, а совсем провалить нам все дело.

– А другой священник? Этот молодой викарий?

– Его я видела всего пару раз: он помогал во время мессы. Такой тихий, скромненький. Вроде помягче старика.