Кожа Розмари

Внутри комнаты происходило мистическое и безобразное действо. Розмари возвышалась мистическим чудовищем в центре комнаты, напротив зеркала, в окружении всех своих бесчисленных кукол. Ножом и руками она содрала с себя всю кожу и стояла теперь впервые в жизни совершенно голая. Принцесса накидывала обрывки своей плоти на ненавистные фарфоровые лица кукол, обмазывала их кровью, и топтала сотни белых лилий. Отдавая свою кожу куклам, Розмари тут же забирала у них все те драгоценности и одежды, которыми одаривала фарфор столько лет, и прижимала их к своей груди, обматывалась ими, купалась в рубинах и опалах, как цветок в каплях ночного дождя. Она радостно кричала и плакала, обливаясь кровью и камнями в холодном свете луны, чей глаз полностью раскрылся той ночью, дабы полнее вглядеться в происходящее.

Принцесса выжила, но, не в силах больше ни встать, ни даже поесть самостоятельно, стала существовать под бесконечным присмотром лекарей. Её освежёванное тело оборачивали белыми простынями и меняли их каждые три часа, по слухам даже туринская плащаница на самом деле принадлежала именно Розмари.

Старый безымянный Король (он был проклят потомками и забыт в веках, отчего даже имени его теперь никто не вспомнит) впал в величайшее уныние. Он больше не занимался государственными делами, и новый бунт, который собрали крестьяне, никто не стал разгонять – убийства в миг стали ему скучны и даже немного неприятны. Много месяцев провёл старик над кроватью дочери, пока не придумал странное, почти безумное решение. Он обратился к известному ювелиру, о которым ходили легенды, будто он потомок самого Дедала, и попросил у него собрать со всего мира наимельчайшие и чистейшие бриллианты, сплести их друг с другом и создать для Розмари новую кожу.

Два года ювелир работал над этим заказом, а сам Король, чтобы оплатить работу, продал всё, что мог, раздал казну и разорил свои же земли, подобно самым жестоким разбойникам. И вот, в год величайшего голода, когда население страны от болезней, нищеты и войн сократилось на треть, новая кожа была готова. Её принесли в хрустальном гробу, возложив на синем бархате. Сплетённая как кольчуга кожа состояла из мириад самых крохотным алмазов. Внутрь каждого из них залили по капле эссенции белых лилий, чтобы она была не прозрачной, а белоснежной, как фарфор, но все ещё продолжала блестеть и сиять даже под самым тусклым светом, в точности как божественная плоть, а может и ярче. Невероятной красоты полотно, искусственная кожа – верх художественной мысли и разврата, который знал до этого мир со времён утопленницы Ахлис. Люди давно забыли, что такое катарсис, но от вида этого шедеврального изделия у иных наступал мандраж, другие закрывали глаза, а третьи плакали.

Розмари была счастлива и испугана, она заперлась в своей комнате с новой кожей и провела там три полных дня в слезах. За это время, перепутав прекрасные сплетения драгоценностей с родной паутиной, в коже поселились пауки. Маленькие чёрные создания стали жить в этой тонкой ткани, вызывая страх и отвращение у принцессы. Она всегда боялась насекомых, а тем более пауков, но ещё больше боялась остаться со своим импульсивным уродством, которое взвалила на себя, не пережив отсутствие идеала. Поэтому Розмари облачилась в бриллиантовую кожу и стала жить в одном теле с пауками.

2.

 Те владения пришли в упадок, их разодрали внутренние распри и варвары с южных земель, а Короля четвертовали прямо на центральной площади фамильного замка. Люди посчитали случай, когда целое государство было в сути продано ради ювелирного украшения, за величайший позор, и потому вычеркнули имя Короля из всех документов и летописей, предав его анафеме, как тысячелетиями делали в Египте, в Греции и множестве других стран с неугодными народу мертвецами.

Сама Розмари сбежала и стала скитаться по миру. И хотя её путь занял лишь два года, но её действия и бездействия оставили большую сеть белых шрамов на лице человеческой истории. Здесь я перескажу несколько событий из её путешествия.

Она покидала замок в ужасе, покрытая кровью, гонимая криками.

В тот день, когда случился мятеж, Розмари сидела в тронном зале со своим отцом и куталась в чёрные, блестящие синем шелка. Эти одежды были нещадно измазаны красками – она рисовала за пол часа до этого. Из под ткани были видны лишь её недружелюбные глаза. Прошло совсем немного времени с тех пор, как она получила новую кожу, но её лицо не отражало больше и капли боли, а одну только гордость и самолюбование.