Кожа саламандры (СИ)

-Если он привязанный с детства, что вполне возможно,- задумчиво рассудил отец,- то амулет могли вшить давно, ещё когда он был ребёнком. Привязанные не могут солгать хозяину, под страхом немедленной смерти. А остальным их мысли слышать не полагается. Детские шрамы рассасываются хорошо, особенно, если свежему порезу помочь магией, то и следа не останется. С него надо кожу содрать, чтоб обнаружить амулет.

-Что, мерзавец, содрать с тебя кожу?- Зар нарочито оскалился и наклонился над Гарибом. Магический огонёк метнулся пониже, к самому телу пленника, которое оба мужчины снова стали внимательно разглядывать. Только теперь я, наконец, увидела, что пленник полностью обнажён.

-Даже, если мы найдём амулет, привязанный может быть зачарован на смерть, если разорвать связь с амулетом. Слишком много тайн хозяина ему может быть известно. Неужели придётся пытать его по-настоящему? Уж больно это мерзко. И никаких гарантий, что он не постарается солгать и пустить нас по ложному следу. Наверное, всё же придётся рискнуть и поискать амулет. Что-то долго не возвращается Нокий. Ты ведь уже довольно давно послал его за Оком. Пусть оно показывает только чёрную магию, но проверить всё же стоит.

Зар выпрямился и на его лбу пролегла глубокая складка.

-Ты прав, я отвлёкся и не обратил внимания сколько времени прошло. Я отправил его ещё тогда, когда пошёл за вином. Больше часа прошло. Побудь здесь. Я должен проверить кое что.

Зар, почти бегом. бросился в сторону дворцовых покоев. А отец склонился над Гарибом. Лицо его выражало боль, которую он скрывал в присутствии друга.

-Я не соврал, когда сказал, что не люблю пыток. Особенно долгих,- не знакомым и очень зловещим голосом, как будто нарочно затягивая слова, проговорил он,- но ведь нам не понадобится много времени, не правда ли? Все знают, где у метаморфа самое слабое место.

И он, с протяжным металлическим взвизгом, потянул из ножен кинжал. Гариб, как-то судорожно заёрзал по камню.

-Может сделаем тебя девочкой? Чтоб не тянуло на чужих жён.. И проблемы с девственностью принцессы тебя волновать перестанут..

Отец положил на живот нидла кинжал плашмя, острым краем направив к паху. Потом медленно-медленно начал опускать его вниз. Метаморф захрипел и извиваясь, начал сдвигаться к краю, стараясь подтянуть колени, пока руки в кольцах наручников не побелели, напряжённо вытянувшись.

-Ты можешь меня убить, король,- прошипел он, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе,- всё равно я умер уже в тот момент, когда твой цепной пёс поймал меня. Если я попытаюсь сказать тебе хоть что-то недозволенное, всё равно сдохну. На мне печать молчания. Ты же знаешь что это?

Отец кивнул. Даже я знала, что это такое. Печать молчания - чёрное подчиняющее заклинание.

-Ну, что же,- если ты мне бесполезен, я, по крайней мере, смогу принести жертву своей оплёванной чести. Пойдёшь к своему Тёмному богу. Моя девочка пыталась меня убедить, что он не жесток, а справедлив. Вот пусть он тебя и судит.

Я хотела повернуть кольцо на пальце и сказать отцу, что не стоит уподобляться людям, которые считают, что если кожа у Саота чёрная и живёт он на Чёрной Луне, то можно посвящать ему всю мерзость и темноту, что накопилась в душах. Что они не знают, что значит служить Богу по-настоящему. И, что, даже не зная мест для Храмов, в которых можно донести свои слова до Саота, однажды можно и вывести бога из себя, и заставить его показать всем свои настоящие лица, как случается с двусущими, попавшими в окостенение в Жестокие годы.

Я думала, что на Чесмене уже есть племя саламандр с полным соответствием душевной сути и внешнего вида. Но, помня слова Лами, я так и не решилась подвергнуть отца такому унижению. Ведь не даром он позволил себе обнажить чувство оскорблённого мужчины только тогда, когда его друг оставил его наедине с пленником.

Я не боялась, что отец исполнит свою угрозу. Он никогда не стал бы решать вопросы чести со связанным противником. Это была чисто психологическая атака. Сейчас он король, а не мужчина. Он должен добраться до корней заговора.

В этот момент вернулся Зар. Он выглядел взбешённым и... виноватым. Отец подошёл к нему и они вместе вышли в коридор, где у самой решётки пряталась в тёмном уголке я.

-Нокий бежал,- прошептал глава безопасности отцу,- и королева с ним. Прости, друг, я виноват. Это был мой человек. А я не рассмотрел в нём предателя.

И он скрипнул зубами от злости.

-Я уже дал распоряжение своим людям. Но, если у Нокия поблизости был вигонь, то нам их не догнать. Радуйся, что эта гадина развязала тебе руки.

-Не уверен. Сейчас и так народ гудит о моей вине в рождении больного ребёнка. А, если они ещё и пустят слух, что я убил свою жену, дочь верховного жреца Саота и Хранителя Храма Веледа.. Ведь теперь я не смогу предъявить им Лору живой. А доказательств подлога выбора Веледа у меня нет. Принцесса удивительно вовремя добыла свой доспех. Может случится так, что мне придётся отказаться от власти в её пользу.

Я внутренне застонала.