Кожа саламандры (СИ)

Кроме моего хлюпанья, звуки слышны вокруг совсем не такие, как в лесу. Никакого тебе легкомысленного птичьего пения. Комариный зуд, какие-то горестные вздохи выходящих из под воды пузырей горючего газа. И моё усталое сопение.

-Устала. Устала. Устала. Помнится на севере должна быть группка маленьких островков. Цепочкой. Так что топать в том направлении, по-возможности не сворачивая. Надеюсь, не промахнусь. Какой нибудь из них замечу.

Ночевать в болоте не хотелось. В принципе, детёныши саламандр на сушу не выбираются. Так что на островке мне встретить их не грозит. Но мало ли какая дрянь ещё тут водится. Как иллюстрация к моим опасениям на краю поля зрения мелькнула крупная тень и скрылась за кочкой.

Как-то думалось, что не придётся мне забираться так далеко. Что схарчить меня попытаются побыстрее. А там уж, либо бой выиграю и назад с победой, либо на дно, той самой, непригодной для употребления, тушкой.

Подошла я к краю трясины почти в полдень. Чтож целых пол дня терять? Села, перекусила, и, сморщив нос от отвращения, ступила в тёмную воду. Только идти по хляби, не по лесной тропинке. Ох, надо было мне всё отложить до утра. Отдохнуть хорошенько. А теперь, если уж заночевать тут придётся, хорошо бы место посуше выбрать. Однако, прошло ещё больше часа, пока вдали показались стволы кривых деревьев, которые могли цепляться корнями хоть за какое-то подобие земли.

Солнце уже опускалось к горизонту, а ещё надо было обеспечить хоть минимально комфортную и безопасную ночёвку. Найти хоть что-то относительно горючее. Уж очень не хотелось сидеть в полной тьме или вешать магический огонь, чтоб хищников отпугнуть. Я могла ещё щит попробовать. Но сомнение, что хилая защита, гордого адепта Ковена, перешедшего на второй курс с отличием, остановит действительно опасную тварь, отвращала и от этого разбазаривания магического резерва.

Может я и дождалась бы, для осуществления своих планов, хотя бы последнего года обучения, если бы не подколки спорщиков, что не видать им выигрыша, так как не придётся больше возвращаться в альмаматер. Разве только для получения документов на новые земли, которые они непременно отвоюют на выпускном экзамене для своих семейств. Разговоров о дворянских званиях тут не шло. Среди этой компании простолюдинов не наблюдалось.

Выпускной экзамен совпадал с каникулами для остальных адептов. И меня успели за этот первый год обучения довести до точки кипения. И я, нетерпеливая дура, опять повелась на их провокации. Заявила, что на Осеннем празднике вручу отцу доказательство своих справедливых претензий на престол. Отец обязательно посещал Осенний Бал. Ведь утвердить новые баронства может только монарх.

С этими далеко не радостными мыслями я подходила к довольно большому островку. Уже издалека заметила прибитые к берегу подушки плавучих растений. Некоторые явно находились здесь долго. Порыжевшие от солнца верхушки, радовали предвкушением жаркого ночного костра. И соответственно горячей еды. И относительной безопасности. Что может быть лучше, чем высохшие торфяные кубики из болотной травы, которые легче-лёгкого просто накромсать ножом по мере необходимости.

И тут я услышала плач. Настоящий детский плач. Хотя, если включить мозги, какие могут быть дети в нескольких часах хода от края топи?

-Может телёнок саблерога?-предположила я. Когда-то, на охоте, отец говорил, что удивительно трудно добивать раненных детёнышей некоторых животных. Они скулят и пищат почти как человеческие малыши.

Стараясь поменьше шуметь, выбиралась на берег почти минуту.

-Если это подранок, то может он в какую-то ловушку попал? Ну, деревом упавшим привалило, например. Подгнили корни, вот и упало от порыва ветра.. А может там хищник какой?

Красться по твёрдой поверхности, гораздо проще, чем по болоту. Вот я и двигалась, пригибаясь к земле и осторожно переступая, чтоб не хрустнул сучок под ногой. Задумываться куда идти не было нужды. Плач звучал всё громче и жалобней. Я подобралась к небольшой полянке.

На дальнем от меня краю росло высокое дерево. Высокое, даже с учётом его уродливой изогнутости. Ствол покрывала густая борода серебряной канители. Я гадливо поморщилась. Заночевать рядом с этой гадостью я бы не хотела. Этот лишайник широко распускал свои усики по земле. Мог разростись метров на тридцать от опорного ствола. Устройся в пределах его досягаемости на ночёвку, и этот тихушник спеленает во сне так, что и не проснёшься. Пока его присоски и снежные воши не доберутся до твоей крови. Тварюшка вошь мелкая, но жутко противная. Размером с ноготь, белая, как головка прыща, плоская и горбатая с кривыми длинными лапками и острым хоботком.