Читаем Кожедуб полностью

На днях должно что-то проясниться. Не вытерпел и написал бумагу Павлу Федор. (маршалу авиации П.Ф. Жигареву. — Н. Б.), а то все соболезнуют, а воз и ныне там. Надеюсь, что скоро вырвемся, и я буду очень рад и счастлив, когда попаду в твое страстное окружение, а как я жду этой минуты…

В К… (Кубинке. — Н. Б.) бабы перепугались этого перерыва, но многие думали, что их мужья уже едут. Да, на них очень действуют неприятности, которых полно там. Попадать туда обратно? Лучше где-нибудь подальше. У всех одна мысль — когда же? А затем, когда будет все ясно, то куда же? Но я думаю, лишь отсюда рвануть и побыстрее, а то тучки на горизонте сгущаются…

В этот день я думаю, что вот должен прибыть Георг. Нефед. и вручить мой скромный подарок. Особенно меня интересует впечатление нашей дочурки: подошло ли ей платьице и как понравились книги "Ненаглядная красота" и "Серая шейка". Ах ты, наша попрыгунья. И она уже ждет от папочки писем. А какое будет переживанье, когда мы будем отправлять ее в школу, а там и время быстро пролетит и — Московский университет. И какой же будет красавица.

Приеду, все обойдем, везде побываем. Да, после воплощения генерального плана реконструкции Москвы, она станет неузнаваемой, а мы, может, будем жить на тридцатом этаже, но только при условии хорошей работы лифта. А как у нас там, видимо, по-прежнему, днями лифт не работает. Все, все решать будем вместе и добьемся хорошего. Умная женочка будет очень осторожна с незнакомыми людьми, ведь разных свор очень много, к нам стараются засылать в несколько раз больше всякой гадости, чем в любую другую страну. Так что этого никогда нельзя забывать и стараться всегда помнить.

А как с Большой энциклопедией? Прошу, мой птенчик, не пропусти ни одного томика. Книги В.И. Ленина и И.В. Сталина купи и художественную литературу не пропускай.

Целую мамульку и желаю ей выздоровления до моего приезда.

Твой горячо любящий муж Ваня.

20.09.51 г.».

«Добрый день, мои родные любимки — женуленька и доченька!!!

Очень ждал от вас письмецо, так и не дождался. Какая же досада! Опять почта выбилась из нормальной колеи. Только и радости, когда получишь письмецо, а теперь это урезали. Теперь почта будет доставляться реже. Так я вот сел и решил поговорить с вами, мои вы родные ласточки.

После того, как я получил от тебя, милая женулька, письмецо, где ты сообщила, что получила мою посылочку, вот уже прошло почти недельное время. Как это долго, как тоскливо без вас, как мне хочется прижаться к вашим теплым личикам и заглянуть в ваши счастливые глазки. Ах, время, время, ускорь ты нашу встречу!

Я вот думаю, а как ты, моя родная голубочка, не мерзнешь, ведь у вас уже похолодание. Береги себя, милая, не простуживайся, одевайся теплее.

Видимо, зимой меня вы провожали, зимой и встречать будете, и будет это напоминанием того, как до замужества ты со мной встречалась на морозе.

Николай Васильевич говорит, что вот уже почти десять месяцев мы живем с тобой, Иван Никитович, как студенты. Скоро мы окончим курсы усовершенствования.

Как он вспоминает Москву! Ничего не хотел бы, лишь бы жить в Москве. Да, ребятки из его старого хозяйства прилетают и говорят, что всего вдоволь, везде чистота и порядок.

Так, вспоминая о Москве, о своей любимой семье, прямо хочется закрыть глаза и с невероятной быстротой приблизиться к вам, мои вы птенчики…

Никак не могу вырваться в П…, но непременно должен достать твой заказ, да и дочуркин никак не могу исполнить. А может быть, она уже настолько большая, что ей кукла не понадобится? Но нет, раз обещал, то выполняй, папулечка!

Международная обстановка с каждым днем накаляется, и я думаю, что доиграются с огнем. Наши соседи очень крепнут, так что здесь прочность обеспечена, и пусть надрываются, гады, их песенка спета, но еще не исключены всякие вылазки тварей, так вот и мы пока не трогаемся. Но сколько еще будем, о том знает лишь один аллах. По моим неточным расчетам — ноябрь. Да, видимо, годишку протянем. Но не унывай, моя кристальная женочка, осталось меньше, а мы с тобой наверстаем и в дальнейшем будем умнее.

Душевного здоровья у меня нет, только физическое, да и то изморенное. Все оживет при встрече, при нашей золотой встрече, которой я жду, как рыбка воды. Одни лишь вздохи, но бодрости нельзя терять, а то совсем не поднимешься по 124-сту-пенчатой лестнице на свое рабочее место, где не один килограмм нервов я потерял за свое полугодовое существование.

Энцефалитный комар начал пропадать, а то было он наворочал бед, мое хозяйство миновал. Вообще, неприятная картина, когда на каждой минуте тебя ждет опасность, но уже настолько к этому привыкаешь, что становится незаметно все это, и лишь после, в воспоминаниях, мурашки пробегут по телу.

Быстрее надо вырываться из этого окружения, помогайте мне, роднульки. Ну, хорошо, я вот чувствую, что скоро мы встретимся, и это будет самой счастливой минутой в моей жизни. А пока крепко обнимаю и целую вас несчетное количество раз, будте здоровенькими и счастливыми.

Ваш папухастик Ванюхастик, горячо любящий свою семью Ваня.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги