Козьма Прутков

Козьма Прутков был принципиальным противником всяких реформ. Он их ненавидел. Он боялся их как огня. Но боялся не потому, что из опыта ждал катастрофических последствий любой отечественной реформы, а потому, что опасался за собственное, хотя и относительное, благополучие. Да, Козьма Петрович Прутков — директор Пробирной Палатки, действительный статский советник и кавалер — не хотел никаких новаций. Однако если уж они назревали и проводились в жизнь правительством по распоряжению императора, как, скажем, великая Крестьянская реформа 1861 года, то убежденный консерватор сам активно подключался к реформаторской деятельности и всегда предлагал свои неожиданно смелые проекты.

Правда, проекты эти отличались направлением скорее утеснительным, нежели освободительным, то есть носили характер контрреформ, пытаясь компенсировать возможные последствия данного свыше расширения прав и свобод.

Если сами прутковские проекты начальство тормозило, одновременно оно сочло возможным поощрить служебное усердие «проектировщика» и направление его мыслей. Причем поощрение явилось в лестной всякому чиновнику форме правительственной награды.

Многие годы Козьма Петрович мечтал об ордене Святого Станислава, и он-таки его получил! Честолюбие директора Пробирной Палатки (злые языки сказали бы — тщеславие) было удовлетворено. На протяжении жизнеописания орден Святого Станислава фигурировал не раз. Пора уяснить себе его место в системе орденов Российской империи. По старшинству они располагались так:

Святого Андрея Первозванного;

Святой Екатерины;

Святого Великомученика и Победоносца Георгия 1-й степени;

Святого Владимира 1-й степени;

Святого Александра Невского;

Белого орла;

Святого Великомученика и Победоносца Георгия 2-й степени;

Святого Владимира 2-й степени;

Святой Анны 1-й степени;

Святого Станислава 1-й степени.

Можно подумать, что Прутков хлопотал о самой младшей из наград, что игра не стоила свеч. Нюанс между тем состоял в следующем. Ряд орденов имел степени, причем старшая степень младшего ордена ставила его выше младших степеней более высоких орденов. С учетом степеней число наград вырастало с восьми до двадцати, и Святой Станислав 1-й степени (а именно им отметили нашего директора) располагался в почетной середине орденской иерархии. Он оказывался уже не абсолютно младшим, а младшим среди старших. Черта между младшими и старшими подводилась как раз под ним:

Святого Станислава 1-й степени;

Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-й степени;

Святого Владимира 3-й степени;

Святой Анны 2-й степени;

Святого Станислава 2-й степени;

Святого Великомученика и Победоносца Георгия 4-й степени;

Святого Владимира 4-й степени;

Святой Анны 3-й степени;

Святого Станислава 3-й степени.

Император как верховный гроссмейстер всех российских орденов гарантировал носителю Святого Станислава 1-й степени право потомственного дворянства, единовременную премию и пожизненную пенсию. Так что Козьма Петрович не зря старался. Дворянство он уже имел, но манкировать прибавкой к жалованью было не в его правилах. Награда в свою очередь побуждала трудиться с удвоенным усердием, и кавалер устремил свои силы в область законотворческую.

Вершиной реформаторской деятельности Козьмы Пруткова следует признать его «Проект: о введении единомыслия в России». Шутки шутками, но проблема на самом деле существует. Рассуждая общо, разнообразие мнений демократично, однако приводит к ослаблению внутреннего единства. Напротив, полицейские меры восстанавливают сплоченное единообразие, но при этом страдает каждое трепетное Я, утесняется свободное творческое начало. Вопрос в том, как ненасильственно совместить интересы государства с правами и желаниями граждан. Россия не принадлежит к тем странам, которые преуспели в искусстве подобного компромисса. Наш особенный перманентный национальный «компромисс» ярче всего воплотился в одной из статей «Уложения о наказаниях исправительных и уголовных» 1845 года, в соответствии с которой жестокое наказание кнутом было отменено, но одновременно вместо порки «мягкой» двухвостой плетью предписали сечь более жесткой треххвостой.