Читаем Козьма Прутков полностью

Козьма Прутков

По счастью, негромкая лира Жемчужникова была настроена не только на «песни протеста» или предчувствие катастроф. Посмотрите, каким реалистичным письмом, простым до наивности, нарисована нечаянная «Дорожная встреча», похожая на старую гравюру:

Едет навстречу мне бором дремучим,В длинную гору, над самым оврагом,Всё по пескам, по глубоким, сыпучим, —Едет карета дорожная шагом.Лес и дорога совсем потемнели;В воздухе смолкли вечерние звуки;Мрачно стоят неподвижные ели,Вдаль протянув свои ветви, как руки.Лошади медленней тянут карету,И ямщики погонять уж устали;Слышу я — молятся: «Дай-то Бог к светуВыбраться в поле!..» Вдруг лошади стали.Врезались разом колеса глубоко;Крик не поможет: не сдвинешь, хоть тресни!Всё приутихло… и вот, недалекоПтички послышалась звонкая песня…Кто же в карете? Супруг ли сановныйРядом с своей пожилою супругой, —Спят, убаюканы качкою ровнойГибких рессор и подушки упругой?Или сидит в ней чета молодая,Полная жизни, любви и надежды?Перед природою, сладко мечтая,Оба открыли и сердце, и вежды.Пение птички им слушать отрадно, —Голос любви они внятно в нем слышат;Звезды, деревья и воздух прохладныйТихой и чистой поэзией дышат…Стали меж тем ямщики собираться.Скучно им ехать песчаной дорогой,Да ночевать не в лесу же остаться…«С Богом! дружнее вытягивай! трогай!..» [343]

Как бы ни был разнообразен мир звуков, в том числе и извлекаемый человеком из инструментов музыки, с возрастом всего предпочтительнее становится естественное звучание природы: стук дождя, порывы ветра, гул прибоя. Алексей Жемчужников выразил это в следующих стихах:

* * *

Я музыку страстно люблю, но пороюНастроено ухо так нежно, что трубы,Литавры и флейты, и скрипки — не скрою,Мне кажутся резки, пискливы и грубы.Пускай бы звучала симфония так же,Как создал ее вдохновенный маэстро;И дух сохранился бы тот же, и дажеОстались бы те же эффекты оркестра;Но пусть инструменты иные по нотамИсполнят ее, — и не бой барабанаИ вздох, издаваемый длинным фаготом.Дадут нам почувствовать forte и piano.Нет, хор бы составили чудный и полныйГул грома, и буря, и свист непогоды,И робкие листья, и шумные волны…Всего не исчислишь… все звуки природы! [344]

И, наконец, может быть, одно из самых горьких произведений поэта, написанное в конце октября 1871 года в «Ювенгейме, близ Рейна»; стихотворение, тема и поэтика которого получили развитие в знаменитом романсе первой волны русской эмиграции XX века, созданном Петром Лещенко.